Я насторожилась еще больше.
– Господин Кох, вы ведь продали аптекарское дело в Гамбурге и решили отправиться с семьей в путешествие, насколько я помню? – спросила я. – Давно хотела сказать, что восхищаюсь вашей отвагой: путешественники обычно стремятся на юг – Италия, Франция. Вы же выбрали холодную Россию. Смелый шаг.
– Дело в том, моя дорогая, что мы с Гретой уже бывали и в Италии, и во Франции, – охотно ответил Кох. – Ничего хорошего не могу сказать об этих землях. Распущенность там невероятная! Никакого порядка! К вам-то это не относится, милочка, а вот госпожа Гроссо, хоть о покойниках худо не говорят, ярчайший тому пример.
Всем тотчас стало не по себе от оценочных суждений аптекаря, но супруга снова ненавязчиво тронула его руку, улыбнулась, и тот стих.
Но не унималась я.
– В России, если не ошибаюсь, вы тоже бывали? Помню, вы упоминали это в разговоре. Так что же, нравы русских вам более по душе?
Аптекарь теперь уже опасливо глянул на супругу, будто спрашивая разрешения, и ограничился невнятным кивком:
– Да… пожалуй, да, русские мне более по душе.
– Русские?! – услышал за соседним столиком Макгроу. И перешел на французский, так как немецкого не знал, – никак вы снова о политике, господа? О, русские славные ребята! Их мужчины – отчаянные безумцы, ну а женщины так вообще сказка! Не в обиду присутствующим здесь дамам, очаровательная мадам Дюбуа!
Он громогласно рассмеялся.
– Какие уж тут обиды… – пожала я плечами, поражаясь, насколько еще низко этот человек может пасть в своем бесстыдстве.
– Мистер Макгроу, не забывайтесь, – тотчас отреагировал Вальц тоже по-французски. Твердо – но с вежливой улыбкой.
Макгроу повел плечом, пробормотал себе под нос:
– Уже и пошутить нельзя… – и смелее продолжил: – но ведь она права, и это действительно выглядит чертовски подозрительно, что вы, господин аптекарь, – он вилкой ткнул в сторону Коха, – ни с того ни с сего отправились в эту снежную Россию! Что вы там потеряли, а?!
Кох, судя по всему, французский понимал сносно: он даже красными пятнами пошел от такого отсутствия такта.
– Да как вы… вас это уж точно не касается, мистер! Ох, право слово, был бы я помоложе – научил бы вас манерам!
Макгроу, запрокинув голову, рассмеялся напоказ:
– Неужто б на дуэль меня вызвали?!
Бедный господин Кох, совершенно пунцовый теперь, в страшном гневе вытаращив глаза, сжал руки в кулаки и начал подниматься. Что-то произошло бы непременно. Полагаю, ему ни возраст, ни отсутствие пистолетов не помешало б сейчас «научить манерам» потерявшего всякий стыд американца.