От неожиданности, право, я чуть не поперхнулась…
– Как… ведь вы полагали, будто мадам Гроссо отравили вином!
– Я мог ошибиться – все ошибаются. – Вальц наклонился чуть ближе и доверительно сообщил: – некий доброжелатель, пожелавший остаться неизвестным, давеча подкинул записку, в которой сообщалось, что мисс Райс может быть замешана в убийстве, поскольку он видел, как она похитила мундштук в роковую ночь.
Аппетит окончательно пропал. Я отодвинула тарелку и оставила салфетку на столе.
– Ваш «доброжелатель» неспроста не подписался: это провокация. Разумеется, он подбросил мундштук мисс Райс, чтобы отвести от себя подозрения.
– Или же он просто свидетель, который весьма справедливо опасается за свою жизнь – учитывая, что творится на борту.
Но я этому однозначно не верила! Гнула свое:
– Почерк в записке мужской или женский?
– Не берусь определить. Однако написано весьма неловко – и в плане почерка, и в плане владения языком. Текст на очень посредственном немецком.
– Это может быть разыграно нарочно.
– Вполне может, – наконец-то согласился Вальц. – Потому следует обращать внимание на факты, а не на домыслы. Факт же заключается в том, что у мисс Райс действительно каким-то образом оказался этот мундштук.
Не дав мне более ничего сказать, он снова обезоруживающе улыбнулся и откланялся:
– Приятного аппетита, мадам Дюбуа, мадемуазель Софи. Андре, не теряй больше своего медведя.
Какой уж тут аппетит…
Не думаю, что записку подбросил мой муж: Жан клялся, что не станет покамест посвящать никого в наши открытия – да он и не успел бы, потому как ночь провел со мной.
– Мамочка, – потянула за рукав Софи, – ты обещала рассказать, что такое цианид калия!
Действительно обещала. А обещания нужно выполнять.
Наши с мужем подходы к воспитанию детей отличались разительно. Чудо, что нам по этому поводу до сих пор не приходилось ссориться… Муж беспрестанно баловал детей, полагал их несмышлеными крошками, а на все хоть сколько-нибудь серьезные вопросы (Софи такие вопросы обожала) отшучивался.
Я же каждый раз отвечала всерьез. Велик был соблазн защитить детей, продлить их детство, оградить от всех этих ужасов, которыми полон мир. Однако я слишком хорошо помнила, что мое детство кончилось рано и внезапно. И я вовсе не могла пообещать своим детям, что на их долю бед выпадет меньше – учитывая наш с мужем безумный образ жизни.
Помнится, мой отец, которого я потеряла в девять лет, тоже редко делал скидку на мой возраст. Разговаривал со мною, будто с равной – что очень мне льстило. Я любила и обожала маму, преклонялась перед ней и даже дочь назвала в ее честь – но характером, кажется, пошла в отца.