* * *
Получив соответствующие инструкции, капитан Боб Люис и его экипаж, вылетели на бомбардировщике № 82 с аэродрома Омахи и направились в Вендовер. За последние месяцы Люис стал своего рода «отцом-командиром» для своего экипажа. Никому из посторонних он не позволял критиковать своих подчиненных. В самом экипаже сложились простые и ровные отношения. Офицеры и рядовые называли друг друга по именам. Люис, сняв офицерские знаки различия, много времени проводил в клубе сержантско-рядового состава, общаясь с ними, как с равными.
«Посторонние» — бомбардир Фирби, штурман ван Кирк и даже лейтенант Безер — одним своим появлением создавали в экипаже напряженность и раздражительность. Даже в те редкие дни, когда с ними летал сам полковник Тиббетс, пересаживая Люиса на место второго пилота, тот продолжал оперировать такими понятиями, как «мой самолет» и «мой экипаж».
Сегодня капитан Люис вырулил на огромном бомбардировщике № 82 на старт взлетной полосы авиабазы Вендовер. В бензобаки бомбардировщика были залиты семь тысяч галлонов топлива для очень дальнего перелета. Люис взглянул на тахометр: стрелка дрожала на 2200 оборотах в минуту.
Бомбардировщик вибрировал, как живое существо, стараясь сорваться с тормозов и ринуться по взлетной полосе. Бортинженер Дазенбери доложил, что все четыре двигателя работают во взлетном режиме.
Люис поставил сектора газа на полную мощность и отпустил тормоза. Подняв самолет в воздух, Люис совершил круг над базой и взял курс на юг.
На Тиниане, куда они летели, уже находились тысяча двести человек и двенадцать B-29 509-го полка. В бортжурнале самолета появилась запись:
«Тиниан, мы идем!»
* * *
Главстаршина японского флота Кизо Имаи с трудом вскарабкался на вершину горы Лассо в северной части острова Тиниан. За последние дни Имаи сильно ослабел и чувствовал себя измученным, пытаясь отдышаться, лежа ничком на мокром ковре из полусгнивших листьев.
Со своего наблюдательного пункта главстаршина Имаи мог видеть многие места, где жили и работали американские солдаты. Важнее было то, что Имаи мог наблюдать за тем, где американцы сваливают пищевые отходы и прочий мусор, накопившийся за день. Они постоянно меняли места, но следить за этим приходилось самым тщательным образом, поскольку эти свалки были единственным местом, где Имаи и другие японские военнослужащие, скрывавшиеся в джунглях Тиниана, могли добыть себе еду. Голод заставлял рисковать. Даже, когда американцы сбрасывали отходы в море, и предательские течения несли их вокруг острова, японцы бросались в волны, чтобы добыть немного еды.