Однако продвижение по сомнительной тропе в темном тропическом лесу безопасным назвать никак нельзя.
Нита потратила десять минут, пытаясь увеличить концентрацию палочек в глазах, чтобы лучше поглощать свет. Она подумывала о том, чтобы попробовать создать на сетчатке тапетум[13], как у хищников с ночным зрением, но это опасное действие требовало повышенного внимания к деталям и практически исключало право на ошибку. Поэтому она продолжила увеличивать количество палочек.
Открыв глаза, Нита увидела, что, несмотря на темноту, мир стал намного яснее и отчетливее, чем прежде, хоть и окрасился в оттенки серого. Она моргнула несколько раз, привыкая к новому зрению.
Они крались по лесу. Нита шла первой и держала Ковита за руку. Ночью было не так жарко. Рука Ковита оказалась теплой, а его хватка – легкой, почти неощутимой, словно он был всего лишь призраком.
В другой руке Нита держала пистолет Рейес. Так, на всякий случай.
Там будут охранники, и вряд ли Ковит разберется со всеми. Нита сделает все, чтобы выбраться отсюда. Если при этом умрет какой-то властелин черного рынка, кого это волнует? Человечество обойдется без него. А охранники, которые поддерживали его? Потакатели.
«Я его убью», – прошептал голос Миреллы в голове Ниты.
Рука Ниты крепко сжимала оружие, но она знала, что не сможет воплотить желание умершей Миреллы в жизнь, – у нее был ужасный глазомер. Когда она выберется отсюда, нужно будет поработать над этим. Возможно, взять уроки стрельбы.
Они вышли из леса на поляну, на которой стоял небольшой дом – более продуманный, чем дом Рейес, и по сравнению с ее же домом выглядел жилым. Стены были отделаны, сквозь окна пробивался свет, а до ушей Ниты и Ковита доносился смех.
Она кивнула своему спутнику, и они подошли ближе. Ковит остановился, склонил голову и прошептал:
– В здании пять человек.
– Откуда ты знаешь?
– Боль. Всем всегда больно. Содранный заусенец, боль в суставах, пережатый позвонок – неважно. Каждый человек хотя бы раз в минуту испытывает какую-то боль.
Ните стало любопытно. Она никогда не задумывалась, но то утверждение, что люди всегда испытывают какую-то боль, имело смысл. Интересно, ее боль невидима для Ковита прямо сейчас?
– Ты можешь все это чувствовать? – спросила Нита.
– Да.
Она кивнула.
– Хорошо. Как будем действовать дальше?
Ковит выкинул лезвие раскладного ножа.
– Они разделены. Трое в одной комнате, двое – в другой. Предлагаю вместе идти к троим и прикончить их, прежде чем они поймут, что происходит. А затем, когда двое других ворвутся в комнату, мы будем готовы.