— отсюда происходит слово «буфет» в современном английском). Только в этот момент и не раньше в комнату входили лорд с семьей и занимали свои места. Йомен, заведующий столовым бельем и посудой, постоянно кланяясь, приносил миски, кувшины и полотенца, чтобы они помыли руки, а с кухни начинали приносить еду и ставить ее на буфет. Каждое блюдо было покрыто второй перевернутой тарелкой. Под руководством джентльмена-привратника джентльмены-подавальщики, совершая соответствующие поклоны, убирали верхние тарелки и ставили блюда на стол. Некоторые из них они несли на стол к резальщику, чтобы он приготовил их и вернул, когда они будут готовы.
Только для того, чтобы подготовить зал и накрыть на стол, требовалось шестеро слуг и группа носильщиков, и, хотя процесс начинался в 10 утра, все начинали есть не раньше, чем через час. Ритуалы продолжались на протяжении всей трапезы. Уборка со стола сопровождалась столь же сложным церемониалом и почтительными жестами. И это был лишь обычный повседневный ритуал: если приходили гости, к организации трапезы привлекалось еще больше персонала, а сама церемония требовала еще больше поклонов.
Находящиеся ниже по социальной лестнице джентльмены, купцы и йомены-фермеры, обходившиеся без множества слуг и большей части поклонов, тем не менее старались подражать этой церемонии как могли. В своих залах и столовых они накрывали отдельные столы для разделки пищи, а также столы для напитков. За пределами больших аристократических домов обедали обычно в полдень, и трапеза, как правило, занимала около часа. Даже в самом скромном доме, где ели, возможно, даже без стола, хлебу придавали большое символическое значение. Это могло напоминать простую церковную службу, связь с которой еще больше подчеркивалась застольной молитвой:
Давайте есть во имя Господа и насыщать наше бренное тело такой же пищей, какую и Он ел.
И пусть Он также пожелает насытить нашу душу даром хорошей жизни, чтобы мы были столь же готовы ко всем добрым делам, как сейчас готовы к своей трапезе.
Эту застольную молитву, «которую нужно было произносить перед едой», рекомендовали использовать в 1546 году. Когда молитва была опубликована, Генрих VIII все еще находился на престоле, и, хотя разрыв с Римом был уже закреплен и английский стал официальным языком богослужения, эта молитва по-прежнему была очень традиционной и делала упор на добрые дела.
Застольная молитва, которую рекомендует кальвинист Теодор Беза в 1603 году, в конце правления Елизаветы, выражает те же чувства: благодарность Богу за пищу и просьбу Его о содействии на пути к духовной жизни: