От Юли словно повеяло горячим ветром. Ее сила взвилась вихрем, обжигая всех присутствующих – и она скользнула к Альфонсо. Попутно она что-то сделала, как будто тряхнула рукой, но Мечислав не понял – что. Его внимание было полностью приковано к выражению лица девушки. Он не удивился бы клыкам, выросшим из-под Юлиных губ.
Юля шагнула к Альфонсо да Силва – и неуловимо изменилась. Вампир не мог понять, в чем заключаются изменения, но ему вдруг стало страшно.
Лицо красивой женщины вдруг помутнело, словно на него надели полупрозрачную маску. Оно было тем же, но сверху подернулось туманом, расплылось – и проглянули звериные черты. Те же глаза, лоб, нос, но сверху – словно хищная звериная морда. Не оборотень, нет. Но… нечто вроде одержимости. Безумие ярости. Звериная ярость и безумие.
Мечислав не испугался бы так полному превращению, или даже частичному – что он, оборотней не видел? Но вот это – плывущее, искаженное, яростное – напугало его, как когда-то, в детстве, страшный бука. И страшнее всего на этой маске были человеческие – Юлины, черт возьми! – глаза.
Он пытался остановить женщину, даже попробовал приказать ей через связь, но куда там! Представьте, что вы связаны с кем-то толстым канатом. И в любой момент можете потянуть его на себя, заставляя второго в связке следовать за вами. Так это должно было быть. А на самом деле…
Канат прозвенел истончившейся конопляной веревочкой – дерни и оборвется. А потом его словно подцепили когтями – и на вампира взглянули звериные желтые глаза.
– Оборвать?
Голос Юли? Или того чудовища, которое владело ей сейчас? Он так нежно шепнул вампиру это слово, что Мечислав понял – она оборвет. В минуту. Сейчас ее сила и ярость так велики, что она сможет – всё. А жалеть об этом будут – все. И он положился на судьбу. Что будет – то и будет. Хотя если бы не Валентин – был бы шашлык из Альфонсо. Но слава богам – Юлин братец оказался жив! И эта девчонка – как ее там – тоже. Хотя – как они остались живы? Оборотни существа живучие, это так. Но проклятие Альфонсо сбоев не давало! Мила должна была умереть в течение пяти минут. А поди ж ты?!
Какие еще способности скрываются за невинными глазами Юли Леоверенской? И откуда взялся этот зверь? Мечислав тоже видел когда-то рисунок Даниэля, но предполагал, что это лишь метафора. Игра воображения художника. Но не сама Юля. А оказалось – это ее внутренняя сущность? Но как?! Она же ни разу не оборотень! И не может быть! Она УЖЕ фамилиар вампира. Она никогда не станет оборотнем, даже если ее все присутствующие звери перекусают! Мухи – отдельно, котлеты – отдельно. Вампиры и оборотни – это две разные ветви паранормов. И сотрудничество вовсе не означает генетического сходства или даже совместимость вирусов оборотничества и вампиризма! Если уж на то пошло, оборотень может быть фамилиаром только в одном случае – если он УЖЕ был оборотнем, до первой печати. В противном случае – поезд уехал.