до официального введения дактилоскопии в практику английской полиции! Хотя он здесь, разумеется, не одинок: я уже говорил о прозрениях Видока.
Все эти таинственные послания регулярно публиковались в «Колонке страждущих» газеты «Таймс». Так назывался раздел, в котором помещались частные объявления о розыске пропавших людей, похищенных вещей, и т. п. Объявления Игнациуса Поллаки (как шифрованные, вроде приведенных выше, так и вполне обычные — о конфиденциальных сведениях и вознаграждении за них) печатались не только в «Таймс». Но этой газете он отдавал безусловное предпочтение, о чём со сдержанной гордостью поведала редакция «Таймс» в некрологе, посвящённом Поллаки и появившемся на страницах газеты через три дня после смерти знаменитого детектива. Если Мюррей, посетив Поллаки в 1882 году, рассчитывал узнать о каких-то скандальных секретах сильных мира сего (а сыщик, безусловно, знал очень много и о многих), он просчитался. Поллаки предпочёл потчевать газетчика анекдотичными случаями супружеской неверности — иногда мнимой, иногда реальной. Например, рассказал, как однажды ему пришлось выполнять два заказа одной семьи.
Сначала некий джентльмен попросил проследить за женой, которая, как ему казалось, неверна мужу. А затем сама супруга, подозреваемая в неверности, обратилась к нему же, на Паддингтон-грин 13, с просьбой проверить подозрения в отношении мужа. Агенты Поллаки проследили за обоими супругами и убедились в том, что оба сохраняли верность друг другу. Узнав о результатах расследования, клиенты Поллаки устыдились собственных подозрений и простили друг друга.
Игнациус Поллаки и германская социал-демократия
«История со Шмидтом великолепна. Поллаки уже давно содержит частное полицейское бюро, в справочной книге оно значится среди бюро по расследованию (всего их имеется 18) — Поллаки Игнациус Пол, 13 Paddington Green, W. (совсем недалеко от меня), корреспондент «Foreign Police Gazette»[155].
Так писал Фридрих Энгельс, живший тогда в Лондоне, в Цюрих, одному из руководителей немецкой социал-демократии и своему близкому другу Эдуарду Бернштейну 28 ноября 1882 года. Бернштейн вынужден был уехать из Германии в Швейцарию в связи с обвинением его германской прокуратурой в «оскорблении величества». Здесь он редактировал социалистический еженедельник «Sozialdemokrat» и являлся признанным лидером радикального крыла немецких социал-демократов, вынужденных эмигрировать после революционных событий 1848–1849 года.
Но о какой же «истории со Шмидтом» пишет Энгельс?
Речь идёт о разоблачении некоего Иоганна Карла Фридриха Элиаса Шмидта.