Составлено в Париже пополудни 25 дня мая месяца 1672 года.
Подписано де Сент-Круа»[55].
Далее на том же листе имелась приписка, сделанная рукой всё того же де Сент-Круа:
«Один пакет предназначен г-ну Пенотье, каковой и надлежит ему отдать»[56].
Шкатулку, естественно, вскрыли, невзирая на волю покойного. В ней оказались снадобья, необходимые для приготовления сильнодействующих ядов, а также некоторое количество готового яда. Вот что было сказано по этому поводу в заключении привлечённого полицией аптекаря Ги Симона:
«Этот хитроумный яд ускользает при любых исследованиях; он настолько таинствен, что его невозможно распознать, столь неуловим, что не поддаётся определению ни при каких ухищрениях, обладает такой проникающей способностью, что ускользает от прозорливости врачей; когда имеешь дело с этим ядом, опыт и знание бесполезны, правила сбивают с толку, поучительные изречения бессмысленны.
Были произведены самые достоверные и общепринятые опыты с различными элементами либо на животных…
Яд Сент-Круа прошёл все испытания и ускользнул во всех опытах; яд плавает на воде, он легче её и вынуждает оный элемент подчиниться; он также оказался неуловим при испытании огнём, после какового от него осталась только безвредная пресная материя; в животных он скрывается так искусно и с такой хитростью, что совершенно невозможно его распознать; у животного все органы остаются здоровыми и невредимыми, проникая в них как источник смерти, этот хитрый яд в то же время сохраняет в них видимость и признаки жизни»[57].
После этого, разумеется, расследованием обстоятельств гибели шевалье Сент-Круа занялась полиция, под руководством лейтенанта по уголовным делам Франсуа Дегрэ. Этот относительно молодой человек к тому времени уже снискал славу одного из лучших полицейских офицеров Парижа[58].
Ему-то и удалось установить картину, которая и сегодня поражает изощрённостью и невероятной жестокостью. За несколько лет до смерти Сент-Круа капитан полка де Траси, увлёкся красавицей маркизой де Бренвилье, и она ответила молодому кавалерийскому офицеру взаимностью. Настолько, что она ушла из семейного дома и поселилась у любовника. Маркиз де Бренвилье поведением жены был нисколько не смущён, тем более что женился он на ней не по любви, а из-за немалого приданого.
Но вот отцу её, судье Дре д’Обрэ, поведение дочери категорически не понравилось. И, для того, чтобы принудить её к соблюдению приличия, а заодно чтобы наказать ветреного кавалериста, он добился персонального ордера на арест Сент-Круа.
И это было роковой ошибкой. Потому что соседом капитана по камере случайно оказался итальянец Экзили, специализировавшийся на изготовлении ядов и обвинявшийся во многих отравлениях, совершённых в Риме.