А все потому, что не нужно Вечной королеве детей. Дети – они потом и корону из рук выдерут, и вечность отберут. А ей и так хорошо. Редко кому выпадает такая удача…
Ну-с, Арман, ты уяснил себе, что можно, а чего нельзя делать? Наверное, уяснил. Лишь бы с ума не сошел, ночка тяжелая выдалась. Наверное, даже переусердствовали со спиной-то. После лекаря шрамы такие останутся, что и спать одетым будет. Ну и поделом, лучше запомнит.
…Быстрее и быстрее. Опять балы, опять подписание документов. Казнить парочку заговорщиков, которых приволок Арман. Он полезен, ничего не скажешь. И предан – ха-ха, стоило только сказать, что Витта пострадает, как переломил себя и побежал выполнять приказ. А как смотрел! Мол, у тех двоих малые дети остались. Значит, и дети передохнут вслед за родителями, так даже лучше, никому не придет в голову мстить потом.
…Еще быстрее. На кровати лежит Витта, рядом бессменная сиделка. Надо будет ее наградить, и так вся жизнь у женщины – выносить горшки за лежачей.
– Витта, посмотри на меня.
Не смотрит. Вернее, глядит куда-то в пространство, во взгляде страшная пустота. Наверное, она ничего и не понимает. Досадно. Уже и в куколки не годится. Разве что Армана на поводке коротком держать. Выйти во двор, осмотреться. За забором – красивые сосны, пушистые, с яркими карминными стволами. Хорошо, что никто в Каствилле не придает значения этому домику. Да и далеко он от дворца, никто бы и не подумал. Черт, все приходится делать самой, никому нельзя верить. Только и остается, что хорошо платить сиделке. А та деньги своим детям отдает, и они еду привозят. Для всех здесь лежит незаконная дочка аристократки.
Воспоминания наслаиваются друг на друга, толкаются, торопясь, льются водопадом. И как же сложно выхватить то, важное…
– Витта!
Интересно, какого черта ее понесло на шкаф? Нет, дети просто невыносимы. От горшка два вершка, а сама – на шкаф. Ну что, бежать, снимать ее оттуда? Э нет, королевы не бегают. Или бегают? Все-таки будущая куколка, красивой будет. И какая месть Валентину… Он-то небось своим детям такой судьбы не хотел, гад.
– Витта!
Девчонка оборачивается. Высоко ведь залезла для двухлетней-то. Пугается. Слезай уже, дурочка!
Внезапно детская ручка соскальзывает… и все вдруг замирает. Витта падает – так медленно, так беспомощно, словно цветок, выброшенный в озеро. И слышится такой странный, неуместный чавкающий звук, когда ее голова встречается с каменным полом.
– Витта! Вот же дрянь!
Губы посинели. Кажется, не дышит…
Когда-то Арману довелось искупаться в настоящем море, на землях, что расположены на одном ярусе с королевскими. Осколок земель был порядочный, и внезапно там получилось настоящее море, небольшое, но именно такое, какими моря были до раскола. Море питали реки, а когда воды становилось слишком много, она перехлестывала через край и стекала в Тень, чтобы потом опять подняться вверх вместе с облаками и пролиться дождем. День был теплый, безветренный, но по морю все равно ходили мелкие волны с аккуратными пенными барашками. Арман лег на воду и лежал, а волны мягко и ласково покачивали его на теплых ладонях. Он смотрел в безоблачное небо. Один из немногих моментов, когда ему было хорошо и спокойно.