– Ну, все, – наконец сказал Эйшен и, выпрямившись, посмотрел на Армана. – Что теперь, льесс?
– Теперь вы снимете стазис, а я верну ее к жизни, – ответил Арман.
Одутловатое лицо Эйшена вытянулось.
– Вы – маг Жизни? Ну никогда бы не подумал, что…
– Вот и не думайте. Думать бывает опасно, – оборвал его Арман.
Он опустился на колени перед Леоной, взял ее за руки. Невыносимо хотелось прикрыть ее тело от чужих глаз, но это все потом. Сейчас самое главное, чтобы в тот момент, когда Эйшен снимет стазис, заставить сердце биться.
– Я надеюсь, вы стазис наложили, как только сердце остановилось? – тихо поинтересовался Арман.
– Ну разумеется, льесс. Как вы можете сомневаться?
– Я тоже надеюсь, что вы не врете, потому что в противном случае я не знаю, что с вами сделаю.
– Ну, знаете ли… – Лекарь обиженно засопел.
– Давайте снимайте.
Вот так, сжимая еще теплые руки. Вспоминая, как целовал эти длинные пальчики. Она ведь не простит… Такое не прощают. Ну и ладно. Главное, что Леона будет жить и он выполнит данное ей обещание – что будет жить долго и счастливо.
Арман прикрыл глаза. Как смешно, оборотень королевы – маг Жизни. Почти то же самое, что целитель, только гораздо, гораздо сильнее. Жар в груди. Такое ощущение, что сейчас этот жар пробуравит в нем самом сотни дырочек и вырвется наружу.
– Готово! – отчитался лекарь.
И Арман, даже не дослушав, позволил дару течь – по рукам, в Леону, чтобы согреть, заставить биться бедное сердечко, которому так досталось. Он не открывал глаз, но чувствовал, как жидкое золото окутало Леону, мгновенно впитываясь. И вот сердце ее содрогнулось, раз, другой… И заработало снова. Руки в его пальцах судорожно дернулись, но он держал крепко, продолжая вливать саму жизнь, забыв о себе, не жалея, как можно больше… еще больше…
– Льесс! – взвизгнул где-то рядом Эйшен. – Остановитесь! Что вы делаете?
– Что?
Армана как будто выбросило в реальность, и он уставился на свои руки. С них кожа слезала лохмотьями, обнажая мышцы. Похоже, перестарался, ну и плевать.
А Леона дышала. Лежала с закрытыми глазами, но дышала.
Арман перевел взгляд на лекаря, потом еще раз посмотрел на свои руки. Надо же, сколько крови накапало на пол.
– Вы же лекарь, ну вот и лечите, – сказал тихо.
– Разумеется. – Эйшен скривился. – Пожалуй, я подумаю об отставке. Невозможно работать, просто невозможно.
Еще несколько минут ушло на то, чтобы привести руки в порядок. Эйшен залатал их кое-как, одни рубцы, но кого это волнует. Уж не Армана точно. И как только Эйшен его отпустил, он снова вернулся к Леоне. Надо было как-то ее разбудить. Но что он ей скажет? А что она скажет, когда увидит себя в таком виде?