– Если Александр Васильевич хвалит полк, то дело там действительно поставлено правильно. Решено. Даю тебе неделю на сборы и отправляйся служить в звании прапорщика, как положено выпускникам кадетского корпуса, – произнесла Екатерина и посмотрела на Суворова.
– Слышал я, что Константин Павлович имеет склонность к наукам, в том числе и воинским. Генерал Кутузов отзывался о кадете Романове весьма лестно, – улыбнулся Суворов, – Может, отправим его матушка поручиком? А далее коль себя проявит, то можно давать капитана и на роту ставить, а то и на батальон.
– Да будет так! Поручик Выборгского мушкетёрского полка Константин Романов звучит неплохо. Ступай, – посмотрела на меня грозно императрица.
– Стой, – слышу уже в спину приказ Екатерины и оборачиваюсь, – Даже ненароком не смей больше хулить церковь, как католическую и тем более православную. А теперь иди.
Это как раз понятно. Екатерина очень много сделала, чтобы сгладить последствия раздела Речи Посполитой. Многие поляки получили посты и прочие милости. Было заключено немало браков между польской и русской аристократией. И здесь я весь такой борец с католичеством. А поляки, австрийцы с испанцами и есть оплот этого самого католичества. Австрийцы вообще наши главные союзники уже семьдесят лет, что для истории чуть ли не рекорд, хотя я в гробу видел таких союзников. Понятно, что это пассаж предназначался больше для австрийского посла и польских дворян.
В полной тишине выхожу из залы, которая уже заполнилась под завязку. Расталкивать никого не пришлось, публика сама организовала мне коридор, но горячее дыхание, стоящих вплотную людей ощущал буквально всем телом. Ухмылки и откровенное злорадство на многих лицах не вызвали у меня никакой реакции. А вот полные слёз глаза Юли и бледная как мел Лиза, резанули как ножом по венам. Александр стоял рядом с ними, но по его лицу нельзя было прочитать никаких эмоций.
– Я пройдусь пешком до дворца. Вам лучше остаться, пока не закончится праздник, – произнёс я с улыбкой Юле.
Воспитание не позволяло ей разрыдаться, но она была близка к срыву. Я немного покрутил головой, показывая, что нельзя проявлять эмоции. Юля девушка умная, поймёт. Кивнул Лизе с братом и пошёл далее, сквозь ещё более уплотнившийся коридор из придворных.
Дорога к выходу показалось мне бесконечной. Десятки лиц, яркая одежда, спёртый воздух с запахом духов вперемежку с потом, перешёптывания и презрительные взгляды, нервный смех. Я не обращал внимания ни на что. С трудом душил и прятал внутри себя бешенство, которое меня просто распирало. Странная реакция, опять лезет подсознание прежнего Константина. Я с пониманием отношусь к обструкции от Екатерины. Зарвался инаговорил много лишнего. Она обязана была отреагировать. У выхода понял, что не помню, где моя шляпа. Но тут как джинн из бутылки, возник Дугин с моей двууголкой. Вышел на улицу, вздохнул свежий сентябрьский ветер, отмахнулся от кареты, дверцу которой уже распахнул лакей и медленно пошёл в сторону Мраморного дворца. Постепенно успокоился и начал анализировать прошедшие события.