– Что это за х..ня!?
Скульптор, сбиваясь и волнуясь, долго сыпал искусствоведческими терминами. У Бориса Николаевича сначала заболела голова, потом застреляло в зубе, а затем началась страшная изжога.
– Хрен с вами! – сказал он и размашисто подписал проект.
Свадебная процессия остановилась в аккурат рядом с фонтаном, украшением которого являлась вышеописанная скульптурная композиция: «От античности до Спутника Земли» – исхитрился же пройдоха и соединил несоединимое! Местные нигилисты и зубоскалы, охальники, одним словом, окрестили ее по-своему: «Бешеный Сперматозоид, улетающий в космос», что более соответствовало торчащей из фонтана несуразности.
Все это мне поведала девушка в красной юбочке с черным лакированным поясом, похожая на Наталью Варлей. Ольга, так ее звали, училась на последнем курсе института народного творчества по специальности – «дирижер хора». По совместительству она была однокурсницей и подругой невесты Нетленного – Катерины.
Столы во Дворце были расставлены в огромном фойе, увешанном громадными зеркалами и мозаикой из жизни трудящихся колхоза.
«Бу-бу-бу» – акустика в фойе была замечательной, но организаторы свадьбы установили колонки и микрофон для тамады, и тот что-то орал всем присутствующим. «Бу-бу-бу» – доносилось до нас с Ольгой. Так получилось, что мы сели рядом. После первых рюмок, первых «горько!», я предложил Ольге:
– Давай выпьем на брудершафт!
– Зачем? – лукаво спросила она меня. Да затем, хотел я ответить, что если ты сейчас согласишься, то мы продолжим с тобой общение и, возможно, перейдем к интиму! А если – нет, то я перемещу свое внимание на более сговорчивую девушку. Благо вон их сколько!
– Чтобы перейти на «ты»! – на самом деле сказал я.
– А мы разве не на «ты»? – в глазах Ольги прыгали бесенята. Потом она тряхнула волосами. – Давай, ты хорошо поешь!
Мы скрестили руки, выпили таким образом из рюмок и стали целоваться. Кайф оборвал крик Сашки с места жениха и невесты:
– Олегу – гитару! Срочно!
Закира Шихановна закрыла ключом-трехгранником наружную дверь в тамбуре и провела меня в свое купе.
– Садись, – кивнула она на нижнюю полку. Постель была заправлена синим байковым одеялом с белыми полосками по краям. – В ногах правды нет. Чайком побалуемся, разберемся, не спеша. Не ссаживать же мне тебя на ходу? Лишь бы начальник поезда тебя не увидел. Гитару на верхнюю полку положи, сумку под стол можешь поставить. Я так и так собиралась чаевничать. Знаешь, как у нас говорят? Чай не пьешь – какая сила? Чай попил…
– Совсем ослаб! – закончил я, и Закира Шихановна опять рассмеялась. Ее смех размывал разницу в возрасте, я переставал чувствовать какую-то неловкость в общении. Вот сейчас бы чуток добавить для храбрости… Вспомнил про подарок Ивана Григорьевича и достал из сумки бутылку «бойковки». Посмотрел на проводницу и вопросительно кивнул на самогон: «А?»