— Дай мне свою руку, — сказала Инна. — Дай, не бойся.
Она сама взяла его ладонь и приложила к своей груди. И это прикосновение словно взорвало каменный шлюз, хлынул поток, но не страстный, сжигающий, сметающий все на своем пути. А совсем-совсем другой, как теплая речка нашего детства, как солнечные воспоминания, как уютное тепло родной памяти.
— Ты хочешь меня? — спросила Инна.
Алексей только бессильно шевелил губами, слезы наполнили его глаза.
Инна обняла его, прижала к себе. Она совсем не стеснялась его теперь. Нагота была незаметной и даже наоборот, как бы обязательной. Только мать и сын, и ничего больше. Словно второе рождение…
— Я не закончила легенду про Эдипа. Эдип пытался уйти от судьбы. Но рок преследовал его. Он убил отца и женился на матери. Сбылись все предсказания оракула. Только дальше случилось то, чего оракул не предсказывал. Эдип победил судьбу. Он выколол себе глаза…
Алексей вздрогнул от ее последних слов.
— Я тоже думала, что нас ведет в бездну неумолимый рок. И я даже смирилась с этим. Еще там, на свадьбе, я была готова к самому страшному. Но, Боже мой, Алеша, мы же люди, не куклы. Нас никто не должен вести по жизни. Только мы сами. Понимаешь, мы сами делаем выбор. И я выбрала жизнь. Я выбрала сына. Я выбрала материнство.
Она не видела лица Алексея, она только чувствовала, как по ее коже стекают его горячие слезы.
— Поплачь, мой маленький, поплачь, мой хороший. Мама пожалеет тебя, она никому тебя не отдаст…
И Алексей теперь всхлипнул действительно по-детски, словно опять стал мальчишкой.
— Знаешь, после гибели Юры я всегда боялась высоты. И еще он написал мне в последнем, предсмертном письме: «Что бы ни случилось, помни одно: мы никогда не расстанемся. Я всегда буду с тобой, даже если меня не будет…» Он зовет меня, думала я. Он ждет меня там. Нет. Это совсем о другом — он мой муж, он твой отец. И мы всегда будем вместе.
Посреди Французского зала ресторана гостиницы «Редиссон-Славянская» стояла чья-то невеста в белом платье. Фаты у нее не было, жениха тоже не было.
Не было, собственно, и ее самой.
Надя, конечно, знала, что это и есть она. Что это она стоит посреди зала в пустоте, как в воронке, и ждет, когда кто-то что-то скажет, сделает.
«Бомба падает всегда точно в эпицентр взрыва», — вспомнила старую-престарую шутку. И, усмехнувшись, будто завела внутри себя часовой механизм, и время пошло.
Оказывается, вокруг говорили.
— Ну перенервничал парень, выпил лишнего, с кем не бывает, — вещал папа. — Сперва в обморок грохнулся, теперь вот проветриться решил…