Инна сразу окинула взглядом вывески и метнулась не к Кардену, не к Версачи, не к Диору, а к неизвестному ребятам Пеннези.
— Итальянцы, итальянцы, хорошо! Отлично! — приговаривала Инна. — Они для русских, они не растасканы, они имеют лицо. Я люблю итальянцев.
Это было похоже на какой-то шпионский детектив. Инна находила не костюм и рубашку, а улики, она радовалась, как какой-нибудь Джеймс Бонд, если мозаика разрозненных фактов складывалась в гармоничную картину.
— Знаешь, Надюша, это очень сексуальное занятие — одеваться, — шепнула она невестке. — Смотри на Алешу и решай, в каком костюме он тебе наиболее желанен.
— Без костюма, — хихикнула Надя.
— Ты опять к результату, а здесь же важен путь. Вот ты обнимаешь его, рука скользит по спине. Ну-ка тронь эту ткань — что скажешь?
Надя гладила висевший на вешалке пиджак. Даже глаза закрыла от сосредоточенности.
— Колючий.
Инна тронула сама.
— Правильно, — сказала. — Суховат. А вот?
— Скользкий.
— Это для соблазнителей. Это слишком. Правильно, мы будем искать свою фактуру.
Алексей немного скучал. Он вообще неловко чувствовал себя в огромном салоне, где продавцов было больше, чем покупателей. Девушки заискивающе суетились рядом. Школы настоящей в них не было, но одно они уже успели усвоить — надо улыбаться.
Наконец Инна, погладив рукой очередной костюм, сказала:
— А ну-ка этот, как на твой вкус, Надюша?
Надя потерлась о рукав пиджака щекой.
— О-о, — даже вздрогнула она. — Да.
— Ага! — Инна поглядела на бирку, чтобы прочитать название ткани. — «Дэкон», запомним. Теперь, Надюша, плечи. Леша, надень, пожалуйста.
Она сама подала ему пиджак. Поманила Надю:
— Одерни, огладь. И — чувствуй.
Надя поправила пиджак, провела рукой по плечам.
— Слишком большие.
Инна удостоверилась сама — да, много ваты.
Другой пиджак был лучше.
— О-о, — опять протянула Надя. — О-о…
— Рано, — остановила ее Инна.
— Ага, я так нафантазировала, что…
— Рано, Надюша, рано… На этом уровне только поцелуи.
Надя как сомнамбула потянулась к губам Алексея. Тот чмокнул ее.
— У-у-уф! — громко выдохнула невеста.
«Она сексуальная, — улыбнулась Инна. — Она хорошая».
— Теперь рубашка. Она должна быть легкая. И поменьше пуговиц. С ними такая морока всегда, — заговорщицки подмигнула она Наде.
Когда рубашка была найдена, Инна сказала:
— А вот теперь идите в кабинку. Примерьте брюки.
Она видела, что и у Нади, и у Алексея уже опьянели глаза.
«Боже, какие они молодые. Сколько в них жизни!»
Продавщицы, двинувшиеся было за Алексеем и Надей, были остановлены твердой Инниной рукой.
— Они сами, не волнуйтесь.
Через минуту Надя выглянула из кабинки.