Приграничное владение 3 (Матюшенко) - страница 52

— Сильно не влюбляться? — Удивился Саша. — А если не сильно, то можно?

— Если не сильно, то нужно! — Снова заулыбалась Ирма.

Высокие сосны чуть шатались от ночного ветерка и, перебирая разлапистыми ветвями, тянулись к полной луне.

Справа от квадратного плаца, у куста акации они увидели лавочку с разломанной спинкой. Саша достал платок и вытер доски, и они с Ирмой уселись, продолжая обниматься.

— Расскажи мне, что ты скрываешь, Саша? — Вдруг глянула ему в глаза девушка.

— Я!? — Очень удивился Макаров. — Почему скрываю? Да нечего мне скрывать.

— Совсем нечего? Я думаю, любому взрослому человеку есть, что скрывать. А тебе и нечего?

— Да что скрывать-то? — Пожал плечами Саша. — Не знаю, о чем ты. — А сам думал- ну не переход же в иномирье она имеет ввиду? И сам спросил у нее. — А тебе есть, что скрывать?

— Может есть, а может, и нет. — Смеялась, глядя на него, девушка.

— Вы чего тут делаете? — Прозвучал прокуренный голос у них за спиной, прервав непонятный для Саши разговор.

Блин, вот ведь напугал! Саша посмотрел на плюгавого дедка в майке-алкоголичке и наброшенном на плечи ватнике. Во рту у него была беломорина, а в руках деревянная палка- то ли дубинка, то ли посох. Скорее всего, второе, не грабить же он их при луне собрался.

— Да мы просто гуляем. Что, нельзя? — Вскинулся Саша.

— Чего нельзя-то? — Как бы удивился дед. — Дело молодое. Вышел покурить, смотрю, лазит ктой-то, вот и пошел глянуть по старой памяти.

— А вы тут сторож?

— Был сторожем, девять лет назад. А как лагерь совсем прикрыли, так и я на пенсию вышел. Да и чего тут сторожить? Все до нас покрали, одни стены вот стоят. Администрации и так бросить жлоба давит, и продать уже стока лет никому не могут. Вот и обрушается все по малеху. — Он махнул рукой в сторону двухэтажного корпуса. — Вона, там даже все чугунные батареи поспилили. Постой, а я же тебя знаю, ты же тот самый бегунок!

— Какой еще бегунок? — Удивленно глянул Саша на Ирму, будто ища ее поддержки.

— Ты по утрам вокруг озера бегаешь. Точно, ты. Шустро так, молодец! — И дедок тоже посмотрел на Ирму. — Хороший парень — спортсмен.

— Ну да, бегаю. — Согласился Саша, подумав, что нужно завязывать с его ускорениями, ведь думал, никто не видит, а оказывается, везде глаза есть. — А вы тут живете, в лагере?

— Не, — затянулся папироской дедок и показал рукой в сторону, — я вона где, там забор помельче, там мой домишка. Меня Митричем зовут. Дай, думаю, по старой памяти гляну, кто тут бродит, а тута вы. Ну ладно, гуляйте, спать пойду. — Кивнул он и, бросив на землю окурок беломорины, затоптал его, притоптывая ногой в калоше. — Тока Володьку не троньте, я к нему привык. Сам иногда тута посижу, покурю, да с ним парой слов перекинусь.