– Во-первых, я не тонкий психолог, я толстый психолог, – Мишка усмехнулся, – но мы начали с того, что он не уверен и ведет себя по-детски, а значит, он ищет повод вернуться. Мне так кажется. Поэтому вряд ли он снова сбежит. А во-вторых, ты станешь его лучшим другом и доверительно выяснишь у него про этих ребят. И я поймаю их и посажу шамана. Такой план.
– Ю-ю-ю-ля-а-а! – истошно заорала баба Рая.
– Ладно, – сказала Юля.
Она вынула ноги из тазика, вытерла полотенцем, надела тапочки. Проводила Мишку в прихожую.
– Что ты теперь будешь делать? – спросил Мишка перед уходом.
– Побуду здесь еще денек, потом попрошу тебя отвезти меня обратно в Колывань и буду ждать.
– Ладно, постарайся поспать.
Мишка поцеловал Юлю в лоб и пошел домой.
Всю ночь баба Рая охала, стонала так, словно отдает концы, включала свет, просила измерить ей давление, температуру, рыдала в голос, молилась в голос, просила вызвать скорую помощь, потом говорила, что не надо вызывать, кричала, что давно умерла бы, если бы знала, как все повернется. Когда Юля выключала свет, бабе Рае в темноте кто-то мерещился, она пыталась встать с кровати, падала, обрушивая прикроватный столик с горой лекарств, стаканами, чашкой, тонометром и торшером. Юля включала верхний свет и поднимала бабу Раю, водила в туалет, подтирала, отводила обратно в комнату, укладывала в постель, собирала с пола таблетки и мази, ставила прикроватный столик на место, прибиралась на нем, приносила бабе Рае теплый чай с лимоном. Так продолжалось до утра. Часов в пять баба Рая захрапела, как пьяный мужик, и Юля, подойдя к ней на цыпочках, заметила, что бутылка с водкой, которой баба Рая растирала себе ноги, полупустая.
Следующий день прошел в молчании. Юля умоляла бабушку ни в коем случае не проговориться – ни соседям, ни Лиде. Баба Рая кивала, все понимала, даже пыталась успокаивать Юлю и обещала больше не пить водку. Они договорились ждать и надеяться. Надеяться и ждать. Еще молиться. Держаться. Не сходить с ума. И Юля уехала в Колывань.
* * *
На работе начался тот же хоровод событий, что и всегда: холодный кефир с утра – событие, клиент со своей историей – событие, поцелуй без обязательств с Андреем – событие. Юлю удивляло, что Андрей совсем не расспрашивает ее о том, что было в М., как прошло, чем закончилось. Его как будто совсем не интересовала ее жизнь, и она не могла понять: это он такой деликатный, или ему действительно все равно. Если бы он спросил, она, наверное, ничего бы не рассказала. На Канарах она не открылась ему и после продолжала не доверять. Причины недоверия гнездились глубоко, Юля не хотела о них думать, хотя понимала: вот он не спрашивает, что было в М., и она еще больше ему не доверяет. А спросил бы – она, наверное, ушла бы от ответа, но ей бы понравилось, что он за нее беспокоится, задает вопросы, пытается лучше ее узнать, понять. Именно стремление Андрея отстраниться, не вмешиваться вызывало недоверие.