Писателю хлопали и задавали вопросы. Один мальчик спросил, как ему удалось добиться успеха, и писатель сказал, что ему не удалось, что он вообще не верит в либеральную теорию успеха, в то, что можно добиваться и добиться. Он сказал, что всю жизнь работает, но денег так толком и не заработал, поэтому успех для него – это что-то призрачное.
Директриса была так довольна выступлением, что сама первая бросилась к писателю за автографом. Попросила расписаться на листочке и сфотографироваться с ней и с ребятами.
Мишка отправил запись Юле. Юля прослушала, сидя на кровати, и не впечатлилась. А эпизод про то, что писатель не верит в «добиваться и добиться», вообще попросила Мишку вырезать. Вырезать он не умел.
– Я не умею вырезать и не знаю никого, кто бы умел, – рассердился он.
– А зачем ты вообще это снимал? Надо было прекратить! – Юля одевалась, хотя на улице уже темнело.
– Я решил снять все! Он говорил умные вещи. И доступные. Не все доступные. Иногда было слишком заумно, но много понятного.
– Я не понимаю, как это может сработать.
– Куда ты собралась? Темно на улице!
– Я пойду к домику шамана. Еще десяти нет.
– Давай дождемся утра? Давай завтра!
– Я не могу ждать! Надо все делать быстро, иначе… Я просто не могу ждать.
– Ладно, я с тобой. Подожди минуту.
В темноте по лесу идти было тяжело. Юля то и дело спотыкалась, но решительно раздвигала перед собой ветви, которые частенько били по лицу Мишку. Он просил, чтобы Юля пустила его вперед. Но она бессвязно отвечала, что должна идти сама, первая – так у нее ощущение, что она быстрее придет. Внезапно Юля остановилась, обернулась на Мишку, посветила фонариком прямо ему в глаза.
– Что ты делаешь? – Мишка убрал от лица фонарик.
– Ты слышал?
– Что?
– По-моему, здесь кто-то есть. – Юля стала оглядываться.
– Наверное, белка. Или кошка. Или еще кто.
Кто-то действительно ступал в темноте совсем рядом.
– Это не белка, – напряженно произнесла Юля.
Мишка крепко схватил ее за плечи и аккуратно развернул от себя. Юля вскрикнула.
– Это… это… – лепетала Юля.
– Стой спокойно, – сказал Мишка.
– Я думала, они есть только в Горном… В заповеднике…
– Видимо, не только.
Юля и Мишка стояли неподвижно и смотрели в большие карие глаза северного оленя.
– Не свети ему в глаза, – тихо сказал Мишка.
Юля направила фонарик в сторону. Олень молчал. Даже в темноте были видны его высокие мощные рога. Шерсть, темно-коричневая на спине, книзу светлела, на животе и на груди казалась почти белой. Олень стоял смирно, только слегка посапывал.
– Он так и будет стоять? – спросила Юля.
Олень поднял голову и посмотрел на пористую белесую луну.