Внутри «Наполовину полный стакан» оказался почти таким же, каким Сэм его представлял. Хотя бильярдный стол в дальнем углу действительно стоял, шары по нему никто не катал; и хотя слева была стойка, а справа тянулись кабинки, между ними стояло несколько столиков на четверых; и хотя перед стойкой на табуретах действительно сидели работяги, никто из них не потрудился обернуться на вошедшего в зал Сэма.
Сэм сел у самого конца стойки, в нескольких табуретах от мужчины, стучавшего в стекло его машины. Из музыкального автомата в углу доносился мелодичный ритм-энд-блюз. Сэм тщетно попытался вспомнить исполнителя.
– Джин с тоником, – сказал он бармену, кладя свой телефон на стойку экраном вниз. – О, я передумал, дайте лучше с мартини.
– У вас есть какие-нибудь предпочтения насчет джина?
– Любой приличный.
Зазвучала другая песня, и Сэм начал постукивать пальцами по стойке, радуясь своей способности вспомнить или – предугадать ее заразительные ритмы. Но когда бармен принес ему коктейль, налитый в стакан для виски с кубиками льда, Сэм испытал разочарование.
– С вас десять долларов, – сказал бармен.
– А что же в таком стакане?
– Стаканов для мартини у нас нет.
– Но как же вывеска?
– Какая вывеска?
Сэм собирался объяснить, но тут верзила в бейсболке, сидящий справа от него, повернулся и оглядел его с ног до головы.
– Все в порядке, – уступил Сэм. У него снова завибрировал телефон. – На самом деле почему бы вам не приготовить еще один?
«Наполовину полный стакан»
Сэм был пьян. Он чувствовал это по тому, что начинал терять счет. Он потерял счет времени. Потерял счет тому, сколько «мартини» выпил и сколько раз жужжал лежащий на стойке его телефон. Он также не помнил, когда небритый мужчина, которого звали Носатым, пересел на табурет слева от него и как речь зашла об отце Сэма.
– Медный рудник! – воскликнул Носатый заплетающимся языком. – Хотел бы я владеть медным рудником!
– Поверь мне, – также заплетающимся языком ответил Сэм, – рудник тебе на хрен не нужен.
Носатый высказал удивление, и Сэм принялся перечислять причины.
– Сложившаяся отрасль… недифференцированный продукт… большие трудозатраты… чувствительна к состоянию экономики…
Загнув четыре пальца, Сэм остановился, уверенный в том, что должна быть еще и пятая причина.
Носатый слушал его, кивая с видом человека, который глубоко заинтересован, но ничего не понимает.
– Если то, что ты говоришь, правда, – спросил он, – почему же твой предок ее купил?
– Это была его мечта, – сказал Сэм, поставив слово «мечта» на место, нарисовав пальцем в воздухе пару кавычек. Отпив глоток, он посмотрел на своего соседа. – Ты хочешь знать, какая задница это горнорудное дело?