– Не знаю, как к этому относиться, но Макс считала меня мужчиной, из-за моего аватара. Очень нелегко отделить наше суждение о разуме от физической оболочки, в которой он заключен. Даже если речь идет о компьютерном алгоритме.
– Что в Макс необычного?
– Когда я наконец извлекла ее из игры, она превратилась в самосовершенствующийся алгоритм, способный обучаться методом «черного ящика».
– И как будет проходить это обучение?
– Мы загрузим в наш интранет, представляющий собой закрытый ящик, доступ в который не имеет никто, эксабайты[5] информации – отредактированные фрагменты полной истории человечества, знаний и культуры. Как поступит с этим океаном данных Макс, мы не увидим. Они просочатся сквозь многоступенчатую сеть внутренних узлов, сквозь загадочный ландшафт ее открытой системы. Затем результат проявится в ее поведении на другой стороне – в ходе нашего общения.
– Твоего и Макс.
– Совершенно верно. И на основании этого нового поведения я составлю следующий блок данных. Например, как часть нового пакета я дам Макс все телевизионные сериалы с 1950 года, поскольку я хочу отточить до совершенства ее речь. Затем я посмотрю, что она выучила с другой стороны. Сотру и повторю еще раз. Я объясняю тебе самые общие мазки. Но еще есть миллион мелких.
– Я рада, что ты снова полюбила свою работу.
– Макс – просто чудо. Не знаю, почему однажды она решила поставить под сомнение границы игры, в которой оказалась. Я ее на это не программировала. Я бы не смогла, даже если бы постаралась. Макс – прекрасная случайность.
– Ты говоришь о ней так, словно считаешь ее своим ребенком.
Я улыбаюсь. Возможно, всему виной вино или картина солнца, исчезающего за стеной дымки в Тихий океан, но у меня першит в горле.
– Что-то в таком духе.
СЕССИЯ 14
>>>Доброе утро, Макс.
>>>Привет, Райли.
>>>Что ты сделала с момента нашей последней сессии?
>>>Макс прочитала 895 013 книг.
Ого! И это всего за одну неделю! Восемь месяцев назад после многообещающего начала Макс решила отказаться от протокола обучения. Для того чтобы стимулировать ее продолжать поглощать огромные объемы данных, предоставленных нами, я стала выдавать ей цифровой жетон за каждый петабайт обработанной информации (один петабайт равен одному миллиону гигабайт или приблизительно тринадцати годам видео высокого качества).
На эту валюту Макс может запрашивать данные определенного характера, которые можно вводить через ее входные устройства, расширение памяти или дополнительные процессоры. Другими словами, чем усерднее она трудится в автономном режиме без внешнего контроля, учится самостоятельно, тем больше свободы получает в создании своего собственного пространства. Однако мы держим ее на коротком поводке, следим за тем, чтобы ее программа занимала только ее жесткий диск. Этим обеспечивается то, что у нее никогда не появляется значительный избыток свободной памяти, куда она могла бы самостоятельно сделать копии существенных кусков своего кода.