Чужак выслушал эту речь, не дрогнув мускулом. Пока предводитель говорил, хоринги подхватили своего неразумного товарища, убедились, что шея у него не сломана, двое из них поволокли неудачника к месту стоянки кораблей.
— Я не имею привычки убивать каждого, — чужак выделил это слово интонацией, — кто бросается на меня с оружием. Но ваш родич привёл с собой слишком много воинов для того, чтобы я мог справиться с ними, оставив в живых. Меня зовут Роман, и я гость в здешних местах.
К месту конфликта с двух сторон подошли группы дружинников, щитами раздвигая собравшихся зевак.
— Мир вам, добрые люди.
Старший дружинник не стал расслабляться, увидев благостное выражение лиц договаривающихся сторон. Приходилось видеть, как с такими улыбками люди режут друг другу глотки. А гостящий у вильцев чужеземец, по слухам, может десяток скандов положить голыми руками — одного волосатика уже понесли. Может, у него зарок такой — всех встречных северян лишать жизни и имущества?
Предводитель скандского отряда повернулся к нему:
— Мой человек погорячился и чуть было не совершил недостойного поступка, но боги и этот человек, — сканд указал на недавнего собеседника, — не позволили этому произойти. И тут из-за спин дружинников раздался высокий мальчишеский голос:
— Ихний на этого с топором кинулся, этот ему рукой ка-ак дал, того и утащили, я всё видел! — Тяжёлый отеческий подзатыльник оборвал выкрик мальца, но исправить уже ничего не смог — семья поморян попала в свидетели.
Видоков хватало, участники конфликта в его описании не расходились. Подоспевший Савастей был краток:
— С тебя, скандский гость, за то, что людей своих держать под рукой не можешь, хозяевам торга вира в стоимость одного быка. С устьянского рода вильцев вира гостю, подвергшемуся нападению, в стоимость молодой коровы.
На этом разбор закончился, сканды пошли на свои корабли, а Шишагов с домочадцами продолжил обход рынка, прицениваясь к выставленным товарам. Приценивался больше для виду — Рудик знал цены на все товары ещё до того, как Шишагов вылез на улицу. Талант у парня. Накупив домашним гостинцев, Роман повернул домой. Зайдя за линию навесов, отобрал у Прядивы тяжёлую корзину и понёс сам, на ходу непринуждённо помахивая ношей.
— Хевейт, до утра я должен знать об этом человеке всё, что можно — кто, откуда, чем занимается, — у вернувшегося на корабль Матолуха хищно раздувались ноздри. — Он не показался мне похожим на здешних уроженцев.
Предводитель направился к Аледу, который сидел у борта мокрый и злой — видно, приводя в сознание его несколько раз макнули в холодную речную водицу.