Оказавшись внутри, он выбирает стол в отдельной нише в дальнем конце зала, заказывает кофе и сэндвич и разворачивает газету. На столе стоят обычный набор специй и бумажные салфетки на специальной подставке-держателе. Прикрываясь газетой, как щитом, Фрэнки убирает со стола солонку и перечницу и заменяет их на другие, заранее подготовленные нами, — дешевые пластмассовые цилиндрики, купленные в бакалейном магазине. На дне нашей солонки спрятано звукозаписывающее устройство. Когда Фрэнки приносят сэндвич, он слегка подсаливает его, чтобы убедиться, что никто ничего не заподозрит. После этого отправляет мне смс-сообщение, что все хорошо и посетителей в заведении не так уж много.
В час дня, точно в оговоренное время, я, в свою очередь, отправляю Фрэнки сообщение. В нем я прошу его есть медленнее. Нигде не видно ни пикапа Бака, ни «Хонды» Кэрри Прюитт. У меня есть цветные фотографии их автомобилей, и я даже помню наизусть их теннессийские номера. Наконец в час пятнадцать я замечаю, как на съезде с шоссе притормаживает пикап, и сразу посылаю сообщение Фрэнки. Потом выбираюсь из своего городского внедорожника, вхожу в ресторан и вижу, как Фрэнки расплачивается у стойки. Официантка в этот момент убирает со стола, за которым он сидел, и я спрашиваю, могу ли я расположиться именно здесь.
Кэрри привезла с собой Бака, и это хороший знак. Вероятно, она рассказала ему всю предысторию, и теперь ей нужна его поддержка. Бак — крупный, крепкого сложения мужчина с мощными руками и седеющей бородой. Характер у него, по-моему, вспыльчивый (должен признаться, что это мое предположение оказалось ошибочным). Как только Кэрри и Бак показываются в дверях, я вскакиваю и призывно машу им рукой, приглашая к своему столику. Затем благодарю Кэрри за то, что согласилась со мной встретиться, и настаиваю, чтобы супруги заказали себе ланч. Сам я умираю от голода и прошу, чтобы мне принесли яйца и кофе. Кэрри и Бак заказывают гамбургеры и жареный картофель.
В устремленном на меня взгляде Бака я читаю сомнения. Прежде чем я успеваю дойти до сути дела, он произносит:
— Мы «пробили» вас по Интернету. Фонд «Блюститель» и все такое. Вы кто — священник или юрист?
— И то, и другое, — говорю я с улыбкой, надеясь, что она обезоруживающая, а затем немного рассказываю о себе.
— Между прочим, мой отец был священником, — с гордостью сообщает Бак. — Вам об этом известно?
Да, нам об этом известно. Четыре года назад отец Бака отошел от дел, оставив служение в небольшой церкви, расположенной далеко за городской чертой Блаунтвилла. Я изображаю заинтересованность, и мы какое-то время осторожно пытаемся говорить о религии. У меня возникает подозрение, что Бак как верующий давным-давно сбился с пути истинного. Несмотря на то что внешне он выглядит грубым и неотесанным, у него мягкий голос и приятные манеры.