— Мистер Пост, по многим причинам я никогда не рассказывала Баку подробности о своем прошлом, — говорит Кэрри.
— Пожалуйста, называйте меня просто Пост, без «мистера», — прошу я.
Кэрри улыбается, и меня снова поражает, какие у нее красивые глаза и правильные черты лица. Перед встречей она накрасилась и зачесала светлые волосы назад. Я невольно думаю о том, что, сложись жизнь Кэрри по-другому, ее внешность могла бы открыть перед ней более многообещающие двери.
— Ладно, давайте сразу к делу, — предлагает Бак. — Откуда мы знаем, можно ли вам доверять?
Учтите, он задает свой вопрос человеку, который тайно записывает происходящий разговор.
Прежде чем я успеваю ответить, Бак продолжает:
— Короче, Кэрри рассказала мне о том, что произошло когда-то давно, и о том, что она сделала. Нам это небезразлично, иначе бы нас здесь не было. Но мне кажется, что вся эта история грозит нам неприятностями.
— Чего вы, собственно, хотите? — спрашивает Кэрри.
— Чтобы восторжествовали истина и справедливость.
— На вас ведь нет микрофонов или других таких штук, верно? — осведомляется Бак.
Я усмехаюсь, словно вопрос показался мне забавным, и поднимаю вверх руки, как бы давая понять, что ничего на себе не прячу.
— Да бросьте, я же не полицейский. Если хотите меня обыскать, пожалуйста.
К столику подходит официантка — она принесла еще кофе. Мы замолкаем. Когда девушка удаляется, я беру инициативу на себя:
— Нет, микрофона на мне нет. Такие методы не для нас. Мне бы хотелось, чтобы вы, Кэрри, рассказали мне правду, а затем подписали аффидевит, который я однажды смогу использовать для того, чтобы помочь Куинси Миллеру. Я также веду переговоры с другими свидетелями по его делу и стараюсь добиться от них того же самого — то есть правды. Я знаю, что многие свидетельские показания, данные на суде, были сфабрикованы полицейскими и обвинением, и теперь пытаюсь по кусочкам воссоздать картину того, как все было на самом деле. Ваш аффидевит, разумеется, мне поможет, но он будет лишь частью этой головоломки.
— Что такое аффидевит? — спрашивает Бак.
— Письменное заявление, сделанное под присягой. Я его подготовлю, вы внимательно прочитаете, а Кэрри подпишет. Затем я буду хранить его у себя, естественно, не разглашая, пока не настанет время предъявить его. Ни один человек в Кингсберге и его окрестностях ничего об этом не узнает. Не говоря уже о Сибруке, который находится очень далеко.
— Мне придется идти в суд? — спрашивает Кэрри.
— Маловероятно. Давайте будем исходить из того, что мне удастся убедить судью, что процесс над Куинси Миллером не был справедливым. Но, откровенно говоря, не факт, что у меня это получится. Если попытка окажется неудачной, существует призрачная возможность того, что Куинси Миллера постараются снова привлечь к суду по обвинению в убийстве. Это может занять годы. В таком случае в какой-то момент вас могут вызывать в суд в качестве свидетеля. Но это маловероятно, потому что вы ведь не видели никакого чернокожего мужчину, бегущего прочь от места преступления, верно?