– Завершить режим отладки. Чингиз, займись, – кивнул на горничную Иван.
Напарник забрал цилиндрик концентрата у хозяйки и подошел к Санечке. Та смотрела в пол, явно собираясь снова уйти в спящий режим.
– Гражданка Никитина, вы понимаете, что практически нарушили конституционный закон о гуманном отношении к искусственным личностям? – сурово сказал капитан.
– Что? Как? Я не могла, – явно испугалась хозяйка дома.
– Слушайте внимательно. Если вы являетесь владельцем исклича, то вы обязаны, обратите внимание – обязаны, предоставлять вашим роботам ежедневное питание как топливом, так и концентратом позитронной эмульсии. Вы должны предоставлять адекватные условия для жизни и психического здоровья. Вам выносится официальное предупреждение. В случае получения второго предупреждения ГосКорп конфискует у вас данного робота.
Старушка широко открыв глаза, испуганно смотрела на дознавателя.
– Мой вам совет, – уже спокойнее, и как бы неофициально, заметил Иван, – продайте ее, если не хотите, чтобы она вам помогала. Или дайте вольную. Подарите в детский дом или просто верните зятю.
– Это же подарок, как продать-то? И денег же стоит столько! Как я ее отдам-то? – прижав руки к груди, сказала старушка.
Иван скривился.
– Мы провели диагностику. Психологическое состояние абсолютно нормальное, с поправкой на ваше жестокое обращение. Вред она вам не сможет нанести физически. Это сервитор, а сервиторов отбирают из самых спокойных, послушных и добродушных роботов. В синто-школумах, где их обучают, за этим очень серьезно следят. Плюс она слушается ваших приказов как хозяйки, и у нее стоит блокировка любого насилия или нанесения вреда людям. Все проверенно, никаких сбоев нет.
– Вы точно уверены? – проскрежетала старушка.
– Точно. Хорошо подумайте над моими словами. Через неделю вас посетит комиссия для проверки условий содержания принадлежащей вам искусственной личности. Чингиз, пошли.
Уже садясь в броневик, Чингиз прошипел:
– Старая идиотка.
Иван ничего не ответил, закурил и просто уставился в окно.
***
– Вафа, ну, рассказывай, как жизнь у нашего любимого повелителя городской помойки? – радостно возвестил Чингиз. Напарники стояли в грязном переулке, заполненном свисающими проводами, мусорными баками и хламом. Перед ними, развалившись на куче пластика, сидел древний старик в картонной короне с половиной оторванных зубцов. На плече у него сидела большая пятнистая крыса.
– А… ключники.. Принесло на мою голову говнюков, – проскрежетал старик, поднимая коричневое морщинистое лицо и глядя на дознавателей одним слезящимся глазом. Второй глаз был закрыт бельмом. Крыса запищала и стала лапками ковыряться в седых, спутанных волосах старика.