Мы вернемся! (Булычев) - страница 119

Оправившиеся от разгрома османы перешли в наступление, но предпринятые ими атаки в июле на Хыршов, а в августе месяце — на Журжу закончились для турок неудачей.

На правом берегу Дуная оставался единственный занятый русскими войсками бастион — укрепленное Гирсово. Этот населённый пункт был крайне важен для Румянцева, как плацдарм для будущего наступления осенью. И оценив по заслугам двойную победу Суворова под Туртукаем, командующий поручил ему оборону этой крепости, переведя с командования резервной дивизией в главный корпус.

В это самое время Егоров Алексей лежал в своей комнате на постели. Прошло уже три недели, как особая рота вернулась в Бухарест к месту квартирования.

От помещения в армейский госпиталь поручик наотрез отказался, и теперь его ежедневно навещал Дементий Фомич, делая перевязки и процедуры совместно с ротным лекарем. В соседних трёх избах находилось на излечении ещё около дюжины егерей, так что забот у врача здесь хватало.

— Прямо отдельный лазарет мы тут с вами устроили, Алексей Петрович, — ворчал армейский эскулап, срезая ножницами узелок шва на ране. — Хоть отдельный штат под ваших стрелков запрашивай. Так ведь интендантство-то не расстарается, — и он дёрнул щипчиками за кончик нитки. Лёшка вздрогнул и закусил губу от боли. — Тише, тише, всё уже, всё-ё, господин поручик. Вот как хорошо-то всё на вас заживает, — зацокал языком Фомич. — Эх, дело молодое, организм ваш сейчас в самой силе, видать, только что он расти перестал, страстями и пороками пока не надломлен. Глядишь, ещё недельку-другую — и мы вам уже все швы с ран снимем. Что, чешется?

— Чешется, — признался хриплым голосом Егоров. — Иногда аж страсть как разодрать всё ногтями там хочется!

— Это хорошо! — глубокомысленно протянул врач. — Пусть чешется. Значит, у нас там всё порядком заживает, и нагноения никакого нет. А вот драть как раз таки там ничего вам не нужно, иначе, голубчик, ещё будете на койке с пару месяцев здесь валяться. Так что вы уж потерпите! — и он обернулся к ротному лекарю. — Акакий Спиридонович, обрабатывай здесь всё спиртусом, присыпочку ещё не забудь, и можешь опосля свежую повязку накладывать.

— Кхм-кхм! — У порога комнаты стоял высокопоставленный посетитель, и все присутствующие в доме невольно напряглись.

— Прошу прощения, доктор, не смею вам мешать, я подожду пока на улице, — прокашлявшись, успокоил лекарей полковник фон Оффенберг.

— Что вы, что вы, Ваше высокоблагородие, мы уже всё здесь закончили, — заспешил, собирая свои причиндалы в сумочку из плотной парусины, врач. — Вот только перевязать поручика осталось, две-три минутки, пожалуйста.