— Уходим! Быстрее!
Под разрывы своих последних гренад егеря скатывались с валов в сторону берега. А у заминированных пушек уже шипели подрывные запалы. «Ба-а-ах! Ба-а-ах! Ба-а-ах!» — одно за другим разрывались и взлетали в туче камней, земли, дерева, песка и металла орудия. Все шесть подрывных мин сработали, прикрыв отход русских стрелков. Рота неслась к реке, а пионеры устанавливали уже на берегу те восемь переносимых мин, что всё это время были с егерями в их ранцах.
— Командир! Турки рогатки разобрали, в проход заходит конница! — прокричал Живан, разворачивая в двадцати шагах от лодок заслонный плутонг Трифона.
Турки подстраховались. Связав защитников шанцев атакой пехоты, они подвели к береговому проходу часть своей конницы, а теперь, раскидав преграду, просачивались через открытый проход уже к берегу. Сейчас их там было около сотни, но ещё минута, другая — и тогда уже сотни три османских всадников посекут заслонный плутонг и всех тех, кто не успел ещё укрыться в лодках.
Однако атаковать они пока ещё не спешили, озадаченные чередой мощных взрывов, прямо на их глазах разметавших часть шанцев. Что ещё там затеяли эти русские, суетившиеся у своих лодок? И почему это они что-то срывают со спин, а затем укладывают на песок?
Основной состав роты был уже в лодках, и теперь к ним пятился заслонный плутонг во главе с прапорщиком Милорадовичем.
— Алга! — Наконец-то взмахнул бунчуком командир такима, и две с лишним сотни всадников разом ринулись вдоль берега на егерей.
— Прикрывайте заслон! — выкрикнул команду Егоров и сам поднялся над бортом. «Бах! Бах! Бах!» — все шесть лодок окутались облаком от порохового дыма. «Ба-ах!» — сработал первый фугас, поднимая вверх береговой песок и тучу мелких камней. «Ба-ах!» — сработал второй, а за ним третий и четвёртый. Эти взрывы не нанесли никакого ущерба врагу, но они заставили его конницу остановиться. Прямо перед ними земля вставала на дыбы, и никто бы не смог сейчас этих всадников заставить идти вперёд. Многие сипахи сорвали со спин ружья и теперь разряжали их в сторону отходящих зелёных шайтанов. Вот одна, вторая пуля ударила по отступающим к лодкам солдатам. Пятерых вынес на своих руках заслонный плутонг, и двое из них были уже бездыханными. Лодки рывками отходили от берега, сечевики изо всех сил старались вывести их из зоны ружейного огня. На берегу в это время уже толпилась турецкая пехота, сбежавшая с валов, полуразрушенных взрывами шанцев. Она тоже палила в отходящих из своих ружей.
«Щёлк, щёлк, щёлк», — били круглые свинцовые пули в толстые борта казачьих лодок, вышибая из них щепки.