Турки опешили от такой наглости русских. Этот османский корпус только две недели как прибыл сюда из-под Приштины, и он ещё не знал генерала Вейсмана!
— Втопчите их в землю! Притащите мне их генерала на аркане. Я сам поведу вас к победе! — напутствовал своих воинов один из сыновей крымского хана Бахты-Гирей. — Алга-вперёд! — И семь тысяч всадников, вздымая завесу из пыли, ринулись на колонны.
— Рота! То-овсь! Це-елься! — крикнул что есть сил Егоров.
С возвышенности в рассветной серости навстречу наступающим пехотным порядкам скатывалась огромная масса кавалерии. До егерей доносился визг и топот многих тысяч копыт. Казалось, что сама земля сейчас дрожит под ногами.
— Рота, пли-и!
«Баба-а-ах!» — разнёсся ружейный залп от стрелковой цепи.
— В колонну бего-ом! — рявкнул поручик.
Сто двадцать фигурок резко развернулись и кинулись под прикрытие своих пехотинцев. Промедление здесь — смерть! Считаные секунды отделяли егерей он удара сабли или копья всадника.
Заскочив в центр коробки, стрелки без команды перезаряжали свои ружья, а позади, откуда они только что прибежали, уже слышалось громовое: «Бах! Бах! Бах!» Это били в упор шеренги пехотных полков. Вся голова колонны была сейчас окутана облаками дыма от сгоревшего пороха. Отстрелявшиеся ряды оставались на месте, перезаряжая свои ружья, а вперёд выходили новые и били в эту мечущуюся перед стеной штыков конницу. Бах! Бах! Бах!
— В сторону! — проорал здоровенный усатый фейерверкер, помогая выкатывать полевое орудие на прямую наводку.
— Поможем пушкарям! А ну взяли! — отдал команду своим егерям Егоров и сам же впрягся в боковой кожаный ремень орудийной упряжи. — Елистрат, живой?! Сто лет тебя не видел! — крикнул он усачу. Тот, как видно, не признал в сумятице боя Лёшку и только лишь кивнул ему.
Вкатив в брешь между пехотными порядками свой четвертьпудовый единорог, его расчёт сразу же приступил к зарядке.
— Порох давай! Ближнюю картечь закладывай. Пыжом примни! Запальник жги! Побереги-ись!
«Ба-а-ах!» — оглушительно грохнуло орудие. «Вжи-и-иу!» — истошно взвизгнула картечь, вылетая из ствола. И сотни её мелких шариков ударили кучно в конницу, выкашивая в ней целый десяток. А коренастый канонир, подскочив спереди, уже прочищал банником горячий ствол.
— Порох заложить! Пыжом примни! Картечь заложить! Пыжом примни! Запальник жги! Побереги-ись!
«Ба-ах!» — опять грохнуло орудие, посылая перед собой свинцовую смерть.
Татары, оставив перед русскими порядками сотню тел убитых и раненых, откатывались теперь назад.
— Рота, вперёд! — выкрикнул команду Егоров, и его егеря вылетели из боевых порядков пехоты, снова выстраиваясь в свою стрелковую цепь.