– Да тихо ты! – не выдержал Шеф. – Я думаю. Четыре крейсера за месяц – это слишком, Кирк. Слишком на нашу маленькую планетку.
– Если их кто-то скидывает, то нет.
Кирк пожал плечами, а Шеф посмотрел на него удивленно, затем кивнул, понимая, что и трех было многовато.
– Я пришлю тебе кого-нибудь на смену, пойдешь со мной смотреть что там.
– Тебе нельзя идти, – возразил Кирк. – Ты вчера половину Хайбы кровью залил.
Пустыня Хайба действительно вчера выпила много крови, но решение свое Шеф менять не стал.
– Вот и проследишь, чтобы ей больше не досталось, – ответил он, вернул товарищу бинокль и съехал, уцепившись за перила лестницы, на самый низ, чтобы тут же послать наверх ожидающего новостей Тибальда.
Его улыбка Шефа раздражала, но злиться на него, на бывшую звезду, не получалось, особенно если учесть, что он тут один, возможно, ни в чем не виновен. По крайней мере, он так утверждал, а Шеф и не вникал. Среди виновных всегда были и случайные жертвы. Когда-то в таких случаях можно было подать прошение и потребовать нового рассмотрения дела, но из Пекла можно только попроситься в ад коротким путем – через пулю в голову.
Выходя из лагеря, приходилось стягивать майку и наматывать ее на голову. Ее грязно-сероватый оттенок, именовавшийся когда-то белым, должен был защитить от солнца голову. Защищать темные от загара плечи смысла не было. Они давно ко всему привыкли.
Кирк шагал впереди, перекинув через шею ремень автомата. Он держал его наготове. Шеф же держал пистолет и никогда не забывал про ножи. Если бы в озерный кратер упал новенький, пришлось бы идти почти всем, еще и вооруженными до зубов, потому что за новеньких чаще всего идет главная битва, а упавшая хреновина и есть хреновина. С ней сначала разбираться надо.
Чем ближе был кратер, тем мягче становилась земля. Она все больше проседала под ногами и идти становилось все труднее.
Зена как раз была в зените и кожу жгла так нещадно, что пот лился со лба и капал с бровей. Он пропитал весь серый ремень на шее Кирка и бинтовую повязку Шефа. Последнее было настолько неприятно, что тот несколько раз дергал плечом, пытаясь отогнать мерзкие ощущения, от этого рана только вновь заныла и закровила, вымазывая бинты. Только пот – это хорошо, он говорит о том, что еще не так уж и жарко, как здесь бывает, что тело еще справляется с жарой и даже может с ней бороться. Вот если бы его не было, можно было бы начать волноваться, а так надо просто потерпеть, продолжая путь, и Шеф продолжал, запрещая себе трогать раненое плечо, и только следил за песками под ногами.