Рассказ подхватил седовласый мужчина.
– Мы потом его подобрали. Где-то недели через две с небольшим: я, Кирк – вот этот лысый увалень, прежний Шеф и еще трое ребят шли ночью через пустыню и заметили огни в одной низине. Это было близко к территории Ястребов, и мы решились очень тихо посмотреть, что именно там происходит. Застали интересную компанию. Там был зам их босса, Якпет, кажется? – уточнил он у Кирка, тот кивнул. – Давно было, я уже не помню. Страшный он был мужик и очень злобный, ну и сильный. У Ястребов без силы ничего не добиться. Так вот, он руководил казнью кого-то из своих. Там такой сухенький дядька связанный на коленях в песке стоял, плакал и просил о чем-то, а у ног этого Якпета сидел Оливер, обдолбаный по лучшим традициям…
Дональд говорил, а Шеф его не слышал, он вспоминал, как это было. Тело его не слушалось, и его почти приволокли сюда по песку, потому казалось, что он повсюду, даже во рту, но губы облизать и сплюнуть не получалось. Язык распух и воздух входил в легкие со свистом: то ли от уколов, то ли от жажды, то ли оттого что жить ему осталось уже недолго.
Человек, который распоряжался его жизнью, снова прикрепил его наручники к собственной руке, и теперь правая рука, прикованная к страшному человеку, окончательно онемела. Наручники Оливер ненавидел больше всего. Их должны были снять. Он точно знал, но эти гады, сбросившие его сюда, специально их оставили.
– Так ты быстрее получишь свое, – сказал кто-то, запирая капсулу.
Что именно он имел в виду, Оливер, тогда еще наивный, в сущности, мальчишка, не понимал, но, прожив среди Ястребов каких-то пару дней длиною в вечность, он все видел иначе и даже жалости к рыдающему мужчине не испытывал.
– Умоляю, пощадите, – бормотал он, всхлипывая.
– Чернь. О какой пощаде может быть речь, если ты скулишь хуже этого пацана, – ответил Якпет, лицо которого Оливер так и не смог ни разу рассмотреть, и дернул рукой с наручниками, теми самыми, что оставили на руках Оливера. Цепь между двумя браслетами натянулась, выворачивая правую руку.
Если бы он мог, застонал бы, но смог только хрипло выдохнуть, словно в глотке было много песка, камней и вообще что-то было, от чего теперь уже не избавиться.
– Пацан, может ты сильней его, а? – вдруг спросил Якпет, и Оливер даже не сразу понял, что говорят с ним.
С ним обычно не разговаривали, только использовали, как живую игрушку, почти не чувствующую боли от уколов.
На песок упал нож.
– Давай. Сможешь его зарезать – я тебя освобожу, или не сможешь?
Оливер посмотрел на нож, попытался посмотреть на мужчину, но понял, что держать голову почти не в состоянии.