Вздыхая, Симон радовался, что отдел космических разработок для него навсегда свой. Он подбегал к низенькому зданию этого отдела, поднимался на второй этаж и стучал в окно одной из квартир.
– А вы рано, – ответила ему на это молоденькая сероглазая брюнетка, открыв окно. – Что-то случилось?
Впрочем, ей было давно за сорок, но Симон все еще считал ее девчонкой.
– Тина, звезда моя, а не сделаешь ли ты мне кофе? – спрашивал он, весело улыбаясь.
– О, для такого мужчины – непременно! – отвечала Тина и смеялась.
Она была его ученицей когда-то. Он помнил ее совсем глупой студенткой, рыдавшей из-за обидных замечаний ее сокурсников-парней. Они соображали быстрее и дразнили ее, а она – упрямая – всему научилась, всех обошла, потому что искренне мечтала строить самые лучшие космические корабли. Этим она теперь и занималась, поддерживая с наставником теплые, дружеские отношения.
Она могла прийти к нему за советом по работе. Он к ней – за кофе, когда система в нем откажет, а шутки – лишь приправа к настроению.
– Зайдете? – спрашивала она, улыбаясь и поправляя халат, надетый на сорочку.
– Нет, я тут подожду, – отвечал он ей и шагал к парапету, чтобы осмотреть свои владения и в очередной раз спросить себя, как его так угораздило.
Впрочем, он ни о чем не жалел, просто как-то не планировал. Все решили за него сильные мира сего, а ему осталось только вцепиться в эту работу и делать ее со всей отдачей.
– Ваш кофе, учитель! – объявляла Тина и выдавала ему его собственную термокружку: черную, когда она пуста, и сияющую звездами и летающими мимо космическими кораблями, когда в ней горячий напиток.
Симон кивал и забирал ее, улыбаясь. Когда-то он купил эту кружку внуку, но так и не отдал, вот и ходил с ней сам, пил по-бунтарски запрещенный кофе и шагал на работу.
– Симон Финрер, – окликнули его уже у главного здания академии, заставляя обернуться и шагнуть к черной транспортной капсуле с золотой правительственной меткой на носу.
Дверь капсулы была открыта, а рядом с ней стоял молодой человек в форме секретаря.
– Вас требует к себе Совет, – сообщил он.
– Без согласования моего графика? – удивился Симон.
– Это срочно, – ответили ему.
Хотелось, конечно, возразить, сказать, что у него и самого может быть немало срочных дел, но, зная, что спорить с системой бесполезно – а он уже пробовал – Симон Финрер послушно сел в капсулу на пассажирское сидение.
Он точно знал, что отсюда ему никогда не увидеть земных красот, не взглянуть на академию с высоты, остается только разглядывать кружку и пить кофе, пытаясь угадать, зачем он мог понадобиться Совету.