Он просто закрепил дрот, прыгнул вниз, уперся ногами в каменный склон и даже улыбнулся, когда вниз полетели каменные обломки, утопая в тишине глубокого ущелья.
Что-то подсказывало, что дно этого разлома уходит в недра вулкана, а значит, падать туда никак нельзя, но осторожности это ему не добавляло. Все, что от осторожности можно было взять, он освоил уже давно, а теперь просто пользовался, быстро взбираясь наверх, думая совсем о другом.
«Карин его любила. Она его, наверно, и сейчас любит, а я для нее – диковинная зверушка», – мелькало в его голове, сменяясь туманными воспоминаниями о пьяных разговорах, где женщины всегда были дурами, которые то пытаются спасать, то исправлять, то выдоить все бабло.
– Они не могут просто любить! – именно это восклицание завершало всю пламенную речь человека, которого Шеф уже и вспомнить не мог.
– Поэтому ты теперь с радостью трахаешься с мужиками? – как всегда пошутил тогда Кирк и получил какую-то злую язву в ответку, только вместо обиды просто рассмеялся, еще и Олли пнул в бок.
– Они нам завидуют, – сказал он шутливо, а Оливер только кивал.
Он уже привык к тому моменту никак не реагировать на эти слова, не смущаться, не теряться, не давить желания возмутиться и заорать, что все не так. Ему было все равно, что и кто подумает. Он просто отбирал у Кирка сигарету и старался не думать.
Последнее сейчас не получалось, потому, преодолев ущелье, он сделал еще два глотка воды и закурил, хоть всегда говорил, что днем под Зеной курить – убийственная мерзость.
«Эта женщина сделала меня слабым», – решил он, швырнув в ущелье подобие бычка куда-то в сторону, а затем пообещал себе, что никогда не будет думать о ней, как о своей женщине.
«Живые с мертвыми остаются в разных реальностях», – подумал он и гневно сплюнул, злясь на появление подобной лирической херни в собственной башке.
Себя ему просто хотелось стукнуть, врезать со всей дури и сказать:
– Да соберись ты уже, придурок!
Он так сделал бы с любым из своих парней, а с собой это не получалось, пока на горизонте не показались совсем другие горы. Как только цель появилась перед глазами, сознание само переменилось. Разум внезапно опустел, желание курить исчезло и даже в уставшем теле появилась легкость. Он должен был начинать свою операцию.
Шаг он сразу замедлил. Стал шагать осторожней, внимательнее, на ходу натягивая на себя подобие плаща и глядя на камни. До полудня оставалось совсем немного и это даже радовало – не придется долго сидеть в засаде.
Быстро поправив и проверив все свое снаряжение, он с особой осторожностью подполз к краю, пытаясь изучить свою позицию. Карта не врала. Он оказался как раз перед рудниками, которые из пещеры были видны черными точками даже без оптики, но разобрать, что там происходит, было сложно, да и не нужно, главное – он видел базу Черепах, треклятое дерево и тот самый дом, о котором говорил Дориан.