Эдвард достал из кармана кошелек. К нему была прицеплена крохотная заколка для волос в виде пастушьего посоха. Гребень посоха был усыпан бирюзовыми камушками.
Эдвард отцепил заколку, и она подошла к нему, чтобы рассмотреть вещицу поближе.
— Так это шпилька! — вырвалось у Эсси. — К нам на фабрику приходили дамы с такими шпильками в волосах. У одной из постоянных клиенток миссис Рубен была такая, усыпанная бриллиантами. Она даже позволила мне ее подержать. Ты представляешь?
— Ну…
И вдруг Эсси обмерла — Эдвард отвечал за проведение работ на Чипсайде. Фредди рассказывал, что у них на работе между парнями существует негласная договоренность делить между собой часть найденной добычи, а Эдварду отдавать остатки. А что, если и Эдвард утаил часть драгоценностей? Она таращилась на заколку. А чем он расплатился за эту квартиру — своими накоплениями, наследством или украденными бриллиантами? Эсси в ужасе отмахнулась от наползающей тени сомнений, успокоив себя мыслью, что Хэпплстоуны — люди состоятельные. Респектабельные. Она даже упрекнула себя в том, что могла подумать иначе, проведя рукой по стене и ощущая фактуру шелка…
— Это тебе, — сказал Эдвард, приблизился и скрепил заколкой ее локоны. — Красиво. Как и ты, — он склонил голову набок, и в его зеленых глазах стоял лишь один вопрос.
Эсси знала, что не должна этого делать, но, вопреки рассудку, приподнялась на цыпочки и поцеловала его. Его губы хранили вкус вишневого сиропа. На мгновение они отстранились друг от друга, но затем поцеловались с большей уверенностью. Он обнял ее, поднял и усадил на стол. Ее сердце бешено забилось, дыхание стало прерывистым, когда его пальцы скользнули по волосам, щекам, шее…
Медленно Эдвард расшнуровал ее ботинки, и они со стуком один за другим попадали на пол. Затем, положив руки ей на плечи, он впился в нее горящим взглядом.
Он обещал, звучало в голове Эсси. В горле у нее пересохло, сердце рвалось наружу, а ноги так и просились раскрыться, обхватить Эдварда за талию и тогда уже полностью отдаться этому новому чувству, пышущему жаром и желанием, от которого у нее ломило и ноги, и руки. Но она не знала, как себя вести, и поэтому ничего не делала, продолжая сидеть на столе, напряженно сдвинув колени.
Вдруг Эдвард начал быстро расстегивать ее платье, стягивая его вниз, и вскоре плечи Эсси оказались обнаженными. В сумеречном свете они были кремовыми. Он начал целовать их.
— Ох, Эсси, — шептал Эдвард, и его пальцы скользнули по ее спине. — Ты такая красивая… и эта кожа, — он глубоко вздохнул и принялся осыпать поцелуями шею, плечи, спину, спускаясь все ниже, пока ее платье не оказалось на талии. Застежки на платье царапали ее мягкую кожу.