— Не забывай, эмаль — это язык. Здесь незабудки и анютины глазки. Это колечко было сотворено как знак любви. Чтобы создать такой рисунок, потребуется уйма времени и терпение. А затем его помещают в печь и, возможно, — пуфф! — она всплеснула руками, показывая возможность катастрофы.
— Итак, значит, любовь. А не может это быть траурное кольцо?
— Черное и белое. Любовь и смерть. Даже если кольцо сделано в знак траура, оно будет напоминать живущим о любви ушедших. Это то, что я обожаю в росписи эмалью, — самом выразительном и наиболее человечном ювелирном ремесле. И оно так же не изведано до конца, как и сама жизнь, разве нет? — мадам снова пожала плечами и улыбнулась.
Кейт улыбнулась в ответ и кивнула.
— Безусловно.
— В этом кольце должна быть открытость и легкость. Это я знаю наверняка, потому что оно сделано из расплавленного стекла. Кроме того, если вы посмотрите на него внимательнее, то кольцо раскроется, оно само все расскажет о себе. Белое и черное будут наслаиваться друг на друга… будут проникать одно в другое, если хотите. С кольцом шамплеве вы должны позволить времени идти своим чередом…
Мадам Парсон была права. Тайна кольца шамплеве может быть раскрыта, если Кейт сумеет разгадать символику — язык — черных и белых цветов и какова их связь с великолепным алмазом.
* * *
Тем же вечером Кейт сидела за столиком своего любимого ресторанчика «У Жоржа», что-то машинально чиркала в блокноте и снова обдумывала цветочный рисунок на кольце с одиночным алмазом. Из головы у нее не шли последние слова мадам Парсонс:
Черное и белое. Любовь и смерть. Даже если кольцо сделано в знак траура, оно будет напоминать живущим о любви ушедших. Это то, что я обожаю в росписи эмалью, — самом выразительном и наиболее человечном ювелирном ремесле. И оно так же не изведано до конца, как и сама жизнь, разве нет?
Подошел официант, и Кейт заказала утиное конфи и большой бокал «Шамболь-Мюзиньи». Пир желудка по-французски — никаких загадок!
Пока не принесли вино, Кейт еще раз изучила контуры черных незабудок, вспоминая разговор с мадам Парсонс. Слова мастера по эмали напомнили ей подарок Эсси, который она сделала Кейт в день восемнадцатилетия в кабинете дома на Луисбург-сквер, и ее последние слова: Я думаю, ты начинаешь понимать, что не все в этой жизни делится на черное и белое.
Как и кольцо шамплеве, жизнь бывает сложной и непонятной. Мастеров вдохновляли на создание великой красоты как любовь, так и утрата. Кейт была согласна с мадам Парсонс — и любовь, и утрата — взаимосвязаны. Желание обрести любовь, стремление воссоединяться и надежда, что тебя не забудут, — все это многообразие чувств драгоценности сохраняли в себе от их первоначального создания и проносили через все последующие перерождения. Забытое вновь возрождалось. История каждого ювелирного произведения в действительности не имеет конца. Часто эта история переживает и второе, и третье, и четвертое рождение.