Ломая язык, Кейт прочла вслух каждое слово громко и отчетливо. И они, отразившись эхом под потолком ее кабинета, обернулись фразой: «Я дарю тебе это с любовью, Аврелия».
И тут Кейт почувствовала, как слова в ее голове стали сливаться в предложения, одно за другим. Она накинулась на клавиатуру, печатая заключительную часть статьи для Джейн.
Кольцо в технике шамплеве.
Нет более значимого символа любви, преданности, чем кольцо на пальце. Греки первыми придумали этот символ любви. Римляне дополнили его собственным шармом — и тайные надписи, вдохновленные гением Овидия, быстро стали общим правилом…
Пальцы Кейт порхали по клавиатуре, когда она описывала незабудки и анютины глазки, цитировала мадам Парсонс и углублялась в подробности, убеждая, какое мастерство и смелость нужно было иметь, чтобы создать золотое кольцо с черно-белой эмалевой инкрустацией таких миниатюрных размеров. Она восторгалась талантливыми лондонскими ювелирами семнадцатого столетия, сетовала на разрушительный след, который оставили война, чума и пожар, уничтожившие множество исторических документов и книг. Это были истории о великом горе, предательстве и смерти, которые снова и снова ставили Лондон и его горожан на колени.
Это кольцо с бриллиантом из Голконды пережило все беды и напасти.
Кейт допила остатки белого вина и отстучала последнее предложение.
Это кольцо было сделано для женщины по имени Аврелия, и без сомнений, она была любима.
Лондон, 1912 г.
Эсси стояла в очереди в кассу на вокзале Паддингтон, рядом, прижавшись к ней, стояла Герти.
Вокруг все шумело и двигалось: гудели паровозы, кричали кондуктора, требуя предъявить билеты, со свистом вырывался пар из недр паровозов. Визжали дети, кружась вокруг своих родителей, уставшие рабочие бродили в поисках свободных мест, чтобы дать ногам отдых. Можно было подумать, что весь грохот и хаос лондонских улиц сконцентрировался именно здесь, отдаваясь эхом под железными сводами арочного навеса, покрывавшего платформы.
— Два билета второго класса до Челтнем-Спа, пожалуйста.
Эсси старательно отсчитала монеты, а Герти уставилась на нее широко раскрытыми глазами.
Эти билеты стали последней каплей их сверхрасточительности. В кармане передника Герти лежали два вареных яйца и толстый ломоть хлеба, завернутый в носовой платок, и это все, что они смогли взять в пятичасовую поездку. В записке мисс Барнс было сказано, что от станции Челтнем-Спа до места двадцать минут пешком.
— Спа, — прошептала Герти, когда кассир выдал им билеты. — Значит, мы уезжаем из Лондона? Вот почему вы нарядили меня в воскресную одежду.