Второй момент, который заставляет насторожиться, — это пачка накладных с подписью начальника УР/5 полковника Томилина на сумму, не поддающуюся никакому описанию. Как попали накладные из колонии в квартиру начальника строительного главка, пока неизвестно. Сейчас проверили отпечатки пальцев на всех накладных, так будто кошка языком слизала — все чисто.
— Где накладные? — спросил Николай Николаевич.
Боев вытащил из кармана аккуратно перевязанную тесемкой пачку бумаг и передал их.
— К делу приобщать? — спросил он невозмутимо.
— Конечно. Неизвестно, куда они выведут — эти бумажки. Оформишь их завтра, а я сегодня посижу с ними ночью, разберусь. Выводы есть какие-нибудь, хоть и предварительные?
— Все следы ведут в колонию. И почерк звериный. И то, что пешком ушли, и накладные. В общем, откуда ветер дует, понятно.
Прокурор задумчиво пожал плечами.
— То, что зарезали семью бывшие зэки, почти очевидно. Но только этого мало. У нас треть страны — бывшие зэки, — вздохнул Николай Николаевич. — Давай по технике.
— Трупы обнаружили рано, еще восьми не было, — нудно заговорил Боев. — Приехала сестра погибшей, у нее свой ключ. Позвонила она, как оправилась от шока, не позднее пятнадцати минут девятого. Мы взяли слепки протекторов всех машин, которые стояли ночью у дома. Может быть, наткнемся на что-нибудь интересное.
— Покажи мне их, — проговорил прокурор, поднимаясь.
— А стоит ли? — мотанул головой Боев. — Зрелище неаппетитное.
— Ты делай, что говорю. Да выстави посторонних. Вы кто такой? — обратился Николай Николаевич к вошедшему в квартиру и с любопытством озиравшемуся человеку в синем костюме и белой свежей рубашке. Тот обошел его взглядом и, ни слова не говоря, хотел пройти в гостиную, где отработанные по всем правилам криминалистики ждали прозекторской два трупа.
Тут же Боев, увидев по взгляду шефа, что тот зол до последней степени, преградил незнакомцу дорогу.
— Кто вас сюда пустил? — спросил он неласково. — Да и вообще, что вам здесь надо? Предъявите документы.
Незнакомец засмеялся и почему-то указал рукой назад за свое плечо, будто документы его, так же, как и право на посещение ограбленной квартиры, находилось где-то на уровне дверного косяка. Боев пошел было на него грудью, а прокурор, зайдя с другого бока, собрался было силой прекратить «продвижение неизвестного лица к месту совершения преступления», но точно в той самой точке, на которую лицо указывало рукой, возникла голова еще одного столь же прилизанного штатского, только еще более выхоленного на вид.
— Спокойнее, товарищи, спокойнее, — закивал второй человек, скоренько проходя вплотную к Боеву я протягивая ему красную книжечку, которую Боев сначала как-то даже оттолкнул, а потом вернул назад, изобразив на лице нечто подобное подобострастию.