Когда все было кончено, Виктор отодвинул замороченного обилием бесплатных клиентов парикмахера и взял лежащее на столике зеркало. На него глянуло искаженное гримасой гнева хмурое, загорелое лицо с белой полоской на месте усов.
Виктор в очередной раз в полной мере почувствовал, что такое унижение и обреченность: солнце через стену, отороченную колючками, справа и слева длинные каменные коробки, пыльный голый асфальт — не город и не завод, отвратительный гибрид, где надо жить долгие годы, есть то что и собака не станет жрать, пить чай, густой как деготь, от которого дуреешь, и ждать своей или чужой смерти.
Праздники в зоне — мертвые дни, любая радость притуплена, и только горе воспринимается остро, как везде.
Шаг за шагом — не быстро и не медленно, в зоне никогда нельзя выказывать настоящие чувства, в том числе и истинное рвение — Виктор шел на свое новое рабочее место, к новой жизни.
Из-за угла вывернулся Юрок. С ним рядом Серый. Виктор не успел среагировать, как они подобрались в плотную.
— Где прогуливаешься? — спросил Юрок без всякого выражения.
Рука его, в которой Виктору чудился нож, раскрылась. Детская рука лживого жестокого ребенка, оторванного рано от любви и семьи, искореженного «взросляком», а еще раньше «малолеткой».
— Пока ты гулял, братва санчасть захватила. Санитаров порезали, а баб пока заложниками захватили.
— И твоя там, — глупо улыбнулся Серый и отодвинулся.
— Из наших кто в изоляторе? — быстро спросил Виктор, не замедлив шага, потому что нужно было в любом случае дойти до места.
Но сегодня в зоне было не до Виктора. Он оказался полностью предоставленным самому себе и смог спокойно обдумать ближайшие действия.
«Надо выйти на санчасть. Пройти через ворота, где сидит сторож. Пройти вахту. Сегодня дежурит Гусь. Все неприятные события происходят именно в его дежурства. Его как бы преследует рок, хотя он один из немногих приличных ментов». — прикидывал Виктор.
Виктор подошел к сторожевой будке, вышел однорукий сторож, молча кивнул.
— В жилзону, — бросил Виктор.
Теперь он имел право свободного прохода. Но сторож отрицательно замычал.
— Гусь запретил, — сообщил он. — Накрепко. Чтобы ни одного человека!
Виктор сунул руку в карман — вытащил пачку сигарет, но сторож только ухмыльнулся:
— Мне мое место дороже. Ты что, только выспался? В зоне кибеш, жулики санчасть захватили, всех на ножи поставили, тебя хозяин заметет на пятнадцать суток в шизо, и меня заодно посадит.
Виктор молча пошел на него, но в дверях вахты вдруг оказался Гусь. Блеснул бешеными глазами на Виктора, побежал к штабу, бросив на ходу сторожу: