— Штрафная бригада, штабеля на бирже катают, стать инвалидом там проще, чем высморкаться, все время под Богом.
— А эти люди, кто они?
— Бугор Муха. Ему надеяться не на что. Ну и подручные у него братья Виноградовы. Все время замостыренные, из больниц не выходят. Наркоманы. Из авторитетных жуликов с ними оказался Равиль. Это серьезный человек, видимо, отступать ему было неудобно.
«Равиль, Равиль», — вспомнил Виктор, гибкий, тонкий татарин, он работал у Виктора в бригаде буквально недели две, контакт они находили.
— Хорошо, — сказал Виктор, — остальные меня не интересуют. Мне с собой нужно две бутылки водки, пачка чая, конфеты, сигарет хороших и ваши условия, черт побери! Что вы им гарантируете, если они отпустят баб и сдадутся.
— Жизнь, — сказал опер и добавил, запнувшись: — и справедливый суд.
— Они же не совсем идиоты, — устало сказал снова подошедший лейтенант. — Кто поверит в твой справедливый суд. Ну, пусть сформулируют свои требования, а мы согласуем с начальником.
Едва отзвучал мегафон: «Осужденный, ваш брат… без кровопролития…», как Виктор поднялся из укрытия и медленно пошел прямо на окна санчасти, бросив через плечо оперу:
— Не дурной встречи боюсь, а пули в спину от ваших болванов. Если через три часа не буду, считайте не договорился.
Если сначала прокурор ничего не находил странного в позднем визите хоть и друга, но несколько отдалившегося за последние пять лет, то теперь удивительная его осведомленность начала настораживать.
— Откуда я знаю? — хохотнул Виктор Ковшов. — Да Федька Майданкин сейчас в управе первым замом, он и рассказал.
— Чего же такое внимание обыкновенному убийству? — удивленно спросил у него Николай Николаевич, — Сколько у нас в городе мебельных комбинатов и строительных главков? — обратился он к Боеву. — Примерно…
— Какая разница? — отозвался Боев. — Остальные-то директора живы. К ним, естественно, нет такого внимания, как к трупу.
— Вот это и плохо, — начальственно проговорил Ковшов. — К живым надо внимание проявлять, к живым. А то ждут, пока человека грохнут, и начинают из него разных собак вытаскивать: не так ел, не так спал, неправедно работал. А я бы за вашей службой оставил один контроль за выполнением, а всю оперативку раздал бы.
— Ты на какой отдел претендуешь? — спросил прокурор, которого охватило вдруг горячее желание узнать у Виктора, не он ли сам представитель таинственной даже для него «особки».
— На тот самый, — резко переводя тембр голоса на самый деловой, несколько таинственно ответил Виктор. — Куратор административных органов Москвы. Так что ты, брат, со мной повежливей. А то прямо с инспекцией приеду…