— Что, уже и приказ есть? — почти не слушая, спросил Николай Николаевич. — Чего же ты на ночь глядя советоваться прикатил, раз вопрос о твоем назначении уже решен.
— Поэтому вот и приехал! Ладно, оставим лирику и перейдем к делу.
— С этого бы и начинал, — удовлетворенно пробурчал прокурор. — В данном разговоре ты кого представляешь? Самого себя или другие структуры, которым напрямую трудно со мной связаться.
— Да что ты, дорогой? — засмеялся Ковшов. — Я сейчас тебе все объясню.
Но почему-то прокурор информации о деле от Виктора так и не дождался. Зато выслушал исчерпывающее повествование о том, как доблестный Минюст борется с коррупцией и почему необходимо держать с ним непрерывную связь и обмениваться фактами именно по этой, ничем не примечательной истории.
Когда, наконец, Виктор ушел, пообещав завтра позвонить, чему Николай Николаевич не противился, поняв, какого рода советы хочет от него получить приятель, прокурор вызвал следователя.
— Слушай, Боев, — обратился он к следователю, который деликатно вышел, уразумев конфиденциальный характер беседы, — что-то я сомневаюсь, чтобы этот спортсмен был замешан в грабеже и мокрухе. По-моему, такого уровня люди не занимаются мелочевкой. При желании он бы мог из покойника каждый месяц сосать, да побольше тех денег, которые забрали воры.
— Мы же не знаем, сколько они забрали, — пожал плечами Боев. — Только по этому делу у меня дурное предчувствие. Какое-то оно неправильное.
На следующий день, только Боев пристроился на краешек стула в своем кабинете, чтобы составить график вызова свидетелей, которых с каждым часом оказывалось все больше и больше, раздался телефонный звонок. Звонили оперативники, которых он послал за Вадиком, надеясь, что тут, на чужой территории, он станет сговорчивее.
Хоть наблюдение за домом Вадика поставлено было еще ночью, оперативники докладывали, что дома его нет, и спрашивали, что им делать: ждать или отправляться восвояси.
— Ветра в поле, что ли, ждать? — выругался Боев. — Давайте приезжайте. — Отводя душу, Боев понимал, что досадовать он должен был только на себя. С таким количеством улик он даже не мог повесить на Вадика районный сторожевик, то есть отдать его в розыск.
В дверь вошли понурые оперативники, которые, однако ж, вели с собой какого-то молодого парня, огрызавшегося хоть и дерзко, но затравлено.
— Звонил в дверь квартиры, видно, приятель Вадика, — отрекомендовал парня старший группы.
Парень бросил безразличный взгляд на Боева, потом более оживленный на фотографию смеющейся голой девицы, конфискованную вместе с тысячами других в прошлом рейде, и снова застыл.