Рука нырнула в карман и что-то достала оттуда. Михаэль медленно разжал кулак и протянул Мишель на ладони …. золотую пуговицу.
— Теперь ты можешь загадать столько желаний, сколько захочешь.
— Это мне? — она не поверила своим глазам.
— Конечно.
— Правда мне?
— Ты так реагируешь, будто я дарю тебе бриллиантовое ожерелье своей бабушки, — усмехнулся Михаэль.
— У твоей бабушки есть бриллиантовое ожерелье? — автоматически спросила Мишель, не отводя глаз от мужской ладони и не решаясь взять подарок.
— Чего только нет у моей бабушки, — ответил трубочист. — Возьми.
Мишель взяла пуговицу, крепко сжала ее в руке.
— Спасибо, — сказала растрогано. — Это очень ценный для меня подарок.
— Ты что, — удивился Михаэль, — плачешь?
— Нет, что ты, — Мишель смахнула слезы, — просто что-то попало в глаз.
Ей было неловко признаться, что такой простой подарок (ну подумаешь, пуговица!) растрогал ее до слез. Павел всегда дарил дорогие подарки, в основном драгоценности, но они не вызывали у нее десятой доли тех эмоций, которые ощутила Мишель, получив пуговицу от трубочиста.
При воспоминании о бывшем муже на душа стало противно, словно она наступила на собачью какашку, и Мишель прогнала прочь мысли о Виннере. Вот еще, тратить на него первые минуты нового года.
— Ты совершенно необыкновенная, — Михаэль привлек ее к себе. — Откуда только такие берутся?
— Приезжают на автобусе, — ответила Мишель.
— Серьезно? Ты приехала на автобусе?
— Да.
— Я думал, у тебя крутой внедорожник, какой-нибудь Porsche Cayenne, — продолжая обнимать ее, заметил трубочист. — А ты, оказывается, приехала в Таллинн на простом автобусе. Откуда?
— Из Москвы.
— Серьезно?
— Серьезнее некуда. А что здесь такого?
— Ну, у нас на междугородних автобусах ездят в основном студенты или пенсионеры, — ответил Михаэль.
— Знаешь, — задумчиво сказала Мишель, — мне было так плохо, просто ужасно, и когда увидела рекламу автобусного агенства, я просто, не глядя, забронировала билеты в надежде, что здесь мне станет легче.
— И как, стало? — серьезно спросил Михаэль.
— Ты даже не представляешь, насколько, — честно ответила она.
— Не жалеешь?
Мишель почему-то показалось, что трубочист спрашивает не столько о ее спонтанном решении ехать в Таллинн, сколько об их совместной ночи. Она позволила себе задуматься. Жалеет ли о том, что занялась сексом с мужчиной, имени которого даже не спросила?
— Нет, — ответила Мишель скорее даже себе, чем обнимающему ее мужчине, — не жалею.
— Это очень хорошо, — Михаэль поцеловал ее в лоб. — Пойдем или хочешь еще погулять?
— А у нас есть шампанское?