— Мишенька, — прошептал еле слышно.
— Все будет хорошо, — ласково сказала Мишель, не находя в себе сил, чтобы отнять руку от его губ.
— Я думал, что все. Конец.
— Не говори так, — ответила она строго. — Ты поправишься. Ты просто обязан выздороветь. У тебя работа, родные, друзья.
— И ты, — проговорил Павел с вопросительной интонацией.
Что можно было на это ответить? Что меня ты давно вычеркнул из своей жизни? Сам, своими собственными поступками? Да что там вычеркнул! Выбросил, вытолкнул из всех своих немалых сил!
Наверное, будь она постервознее, так бы и сказала. Но Мишель, глядя на бывшего мужа, больного и беспомощного, не испытывала к нему той всепоглощающей ненависти, которую так лелеяла в себе когда-то. Ей просто было по-человечески его жалко, как бывало жалко и своих же пациентов. К тому же, как ни крути, но совсем чужим Виннер ей не был.
— И я, — согласилась Мишель.
Ни к чему сейчас выяснять с ним отношения. Вот встанет на ноги, тогда и можно будет поговорить, если во этом разговоре еще останется нужда.
— Не уйдешь? — добывался Павел.
— Ну, куда я уйду? — спросила Мишель тоном, которым говорят с маленькими детьми.
— Хорошо.
Павел прикрыл глаза, а через минуту уже крепко спал, так и прижимаясь щекой к ее ладони.
Пока он лежал в больнице, Мишель ездила к нему каждый день.
После выписки, когда Павел оказался — таки дома, в своей новой квартире, купленной им уже после развода, Мишель продолжала заезжать к бывшему мужу. Привозила фермерский творог и молоко, иногда готовила что-то вкусненькое, присматривала за домработницей. Ей был несложно навещать Павла, а ему эти визиты доставляли столько радости, что Мишель не находила в себе силы отказать бывшему мужу в такой малости.
К Виннеру Мишель приезжала, как правило, после работы. Потом ехала домой. Но иногда, после особенно тяжелых смен, оставалась ночевать у бывшего мужа.
Когда Павел впервые предложил ей переночевать у него, чтобы не тащиться по ночному городу домой, Мишель отказалась. Уже в дороге, борясь с усталостью за рулем машины, ругала себя за глупость. В самом деле, что за ребячество. Надо было или оставаться или не приезжать к нему вовсе. Поэтому в следующий раз, когда сложилась та же ситуация, Мишель не стала изображать из себя бог весть какую принципиальную, а просто поблагодарила Павла и постелила себе на диване в гостиной.
С тех пор, хоть ее ночевки у бывшего мужа были и редки, Павел купил ей все необходимые принадлежности: зубную щетку, гели, кремы и даже халат, а Мишель завела привычку возить в машине ноутбук, чтобы было чем заняться, оставаясь ночевать в чужом доме.