Мишель, в новом костюме, со строгой прической и на немыслимо высоких каблуках, выпрямила и без того прямую спину, улыбнулась вежливой, обезличенной улыбкой и посмотрела на мужа.
Павел Петрович Виннер — самый молодой декан одного из самых престижных российских ВУЗов смотрелся сокрушительно. Высокий шатен с карими глазами в итальянском костюме, подчеркивающем его спортивную фигуру.
Глядя на мужа, Мишель впервые подумала о том, что у него явно нет отбоя от женщин. Преподавательницы, студентки, абитуриентки и аспирантки должны были сходить с ума от молодого, привлекательного декана. А если добавить к его внешности острый ум, хорошее воспитание и чувство юмора, то даже странно становилось — как это Павел продержался пять лет? Неужели только сейчас у него появилась другая женщина? Или Мишель была настолько наивна и не замечала, что муж изменял ей и раньше?
— Привет, — повторила она за Павлом. — Ты тоже в прекрасной форме.
Прозвучало как-то не очень, словно она говорила не о муже, а о скаковой лошади, нахваливая ее перед продажей. Мишель готова была смутиться, но тонкая улыбка, мелькнувшая на губах собеседника, заставила ее взять себя в руки.
— Ты пошлину оплатил? — спросила она.
— Какую еще пошлину?
— Государственную, — пояснила Мишель. — За развод.
— Так я еще должен что-то платить? — иронично поинтересовался муж.
— Не заплатил, — констатировала Мишель.
— Естественно, нет, — Павел пожал плечами.
И Мишель порадовалась тому, что вчера заплатила и за него. Черт с ними, с этими деньгами, она не бедствует. Главное, поскорее разрубить этот узел.
— Ты заплатила эту чертову пошлину, — проницательно сказала Павел, рассматривая Мишель.
Скрывать было глупо.
— Да.
— Я должен был догадаться, — хмыкнул Павел. — Так не терпится со мной развестись?
Мишель с удивлением глянула по почти что бывшего мужа.
— Мне?
— Ну, не мне же, — огрызнулся он.
Очень захотелось ударить его по голове сумочкой, Мишель даже перехватила ее поудобнее, но сдержалась. И на всякий случай, убрала руки за спину.
Павел снова усмехнулся, и Мишель поняла: муж догадался о ее желании настучать ему по голове. Чтобы скрыть досаду — вечно Павел читал ее, как открытую книгу, Мишель посмотрела на часы.
— Пойдем, — сказала, сделав шаг к двери. — Время.
Он ухватил ее за руку и дернул на себя.
— Мишка, — совершенно другим, родным голосом произнес Павел, — что мы делаем? Мишка, зачем?
Он оттащил ее от двери, прижал к себе.
— Мишка, я такой дурак! Прости меня, пожалуйста! Мне так жаль!
У нее в голове застучало: «Мишка — Пашка, Пашка — Мишка, Мишка — Пашка».