25 февраля. Постепенно новый лагерь приобретает все более обжитой вид. Кроме двух жилых и палатки-радиостанции стоят рабочие палатки. Оборудованы на новых местах и все площадки наблюдений. Гидрологи начали долбить новые лунки, а магнитолог заканчивает установку своих приборов. Мы тоже ведем наблюдения на новых площадках по новой серии электротермометров, а старые электротермометры, вмороженные в лед, пришлось оставить на прежнем месте. Поэтому регулярно ходим с Ваней Петровым в старый лагерь проводить наблюдения.
В перерыв навестили единственных живых существ, остававшихся в старом лагере, — щенков. Все пятеро уже покрылись густой и пушистой шерстью и довольно уверенно держатся на ногах. Майна их почти бросила, и они предоставлены самим себе. Если кто-нибудь из нас отправлялся в старый лагерь, то подкармливал их.
Когда мы зашли к ним в палатку, они, сбивая друг друга с ног, бросились нам навстречу. Мы принесли четыре банки мясных консервов, зажгли газ и поставили на него таз со снегом, чтобы нагреть воду и сварить суп. Щенки настолько изголодались, что, невзирая на огонь, лезли к посуде. Приходилось все время следить за ними и отгонять от таза. Когда суп сварился, мы остудили его на снегу, после чего внесли в палатку к щенятам. В наступившей тишине слышалось только громкое чавканье и рычание.
Занявшись щенками, мы чуть не пропустили самого важного события — первого появления солнца после окончания полярной ночи. Около полудня мы забрались на вершину ледяного вала. Сначала горизонт стал красного цвета с каким-то мрачным оттенком. Постепенно он становился ярче, и наконец над ним вытянулись длинные пурпурные лучи, напоминающие устремленные ввысь лучи прожектора. Они все удлинялись, пока не исчезли, словно растворились где-то вверху. Но вот над горизонтом появился небольшой багрово-красный сегмент, совсем непохожий на обычное солнце.
26 февраля. Стоит ясная, тихая погода, мороз —42°. С утра отправились на поиски подходящего места для посадочной площадки. Примерно в 5 километрах от лагеря удалось найти более или менее ровную площадку длиной около 450 метров. Я провел наблюдения в старом лагере, а затем, накормив щенят, выпустил их погулять. Яркий свет в первое мгновение их ослепил. Потом они с удивлением стали рассматривать расстилавшийся перед ними незнакомый пейзаж, пытались бегать, но их нежные лапки не переносили обжигающего холода снега. Щенки поджимали то одну, то другую лапку и жалобно скулили. Пришлось посадить их обратно в палатку.
Перевезли из старого лагеря свои приборы, а последним рейсом прихватили и щенков. Комаров соорудил для них из большого ящика домик. Внутри он был обит оленьей шкурой, кусок которой закрывал вход, а сверху и с боков ящик обсыпали снегом. Вход был таким маленьким, что через него с трудом пролезала тощая Майна, а жирному Ропаку вообще невозможно было протиснуться.