Я уже почти дошел до узкого прохода в высокой гряде торосов, за которыми находится посадочная площадка, как мое ухо уловило далекий гул мотора. Вскоре шум стал громче, и вот уже вдали показалась маленькая точка, которая затем превратилась в самолет. Мазурук! Быстро ныряю в проход между торосами и сразу попадаю на посадочную площадку. Возле палатки — люди. Они приветливо машут снижающемуся самолету.
Плавно коснувшись колесами льда, самолет немного пробежал и остановился. Первыми, как всегда, выскочили механики, а за ними в дверях показался и сам Мазурук. Последним выскочил наш старый знакомый — кинооператор Женя Яцун. Он сразу деловито забегал с киноаппаратом по льдине, словно и не улетал отсюда.
Самолет быстро загрузили, и мы с Колей, едва успев попрощаться со всеми, поднялись в кабину. Трудно передать те противоречивые чувства, которые нахлынули на меня. Конечно, очень хотелось домой. Я так соскучился по жене и ребятам, устал от тяжелой работы и полной опасностей жизни на дрейфующем льду. И в то же время как жалко покидать льдину, которая стала нашим вторым домом!
Самолет в воздухе. И опять, как 376 дней назад, мы прильнули к иллюминаторам, но теперь чтобы в последний раз взглянуть на свою льдину. На миг я увидел посадочную площадку, одиноко стоящую там палатку и небольшую группу людей, машущих нам руками. Завтра и они последуют за нами!
Около 4 часов утра самолет сел на остров Врангеля. Незабываемое чувство испытал я, когда мои ноги коснулись твердой земли. Я находился в каком-то забытьи. Незнакомые люди окружили нас и, как самые близкие друзья, горячо обнимали. Они не дали нам даже прикоснуться к нашему грузу и повели нас в поселок.
Механик полярной станции, переселившись к соседу, уступил нам свою комнату. Несмотря на раннее утро, была жарко натоплена настоящая баня. В кают-компании для нас приготовили изумительное угощение, но из всего обилия блюд самое большое впечатление произвел на нас белый хлеб — пышный, свежий, с хрустящей корочкой, вкус которого мы уже почти забыли.
Наконец идем спать. Ложимся в настоящие постели, на тщательно выглаженное белье. Как приятно спокойно раздеться в тепле и забраться под одеяло, от которого мы тоже отвыкли… Несмотря на все пережитое, едва моя голова коснулась подушки, я моментально заснул.
Мы проснулись, когда в окно уже пробивались солнечные лучи: был двенадцатый час дня. Понежившись еще немного в мягких постелях, решили вставать. Не торопясь я оделся, расчесал свою длинную бороду, которую успел отрастить на льдине и не хотел сбривать до Ленинграда, чтобы удивить, словно Дед Мороз, своих ребят.