Обошли с Сережей Николаевым на лыжах вокруг льдины. Нерадостная картина предстала нашим глазам: льдина со всех сторон окружена водой. С южной стороны ширина разводий местами доходит до 300 метров. Извиваясь, они тянутся до самого горизонта. С севера и запада ширина их меньше (20-30 м). Кое-где соседние льдины вплотную подошли к нашей льдине.
В этих местах весь лед переторошен. К тем грядам торосов, которыми мы недавно любовались, не подойти. Дорогу преграждают трещины и плавающие льдины. В разводьях рябит на солнце вода, кое-где они покрыты тонким серым ледком.
22 июня. Обломок льдины, на котором остались электротермометры, вмороженные в лед, раскололся пополам. Трещина прошла рядом с палаткой, где находится электромостик. Температура около —1°. Идет то ли снег с дождем, то ли дождь со снегом.
Днем заметили плавающую в разводье нерпу. Все собрались с кино- и фотоаппаратами, а радист Вася Сидоров захватил даже винтовку. Нерпа медленно отплывала, изредка лениво ныряя в воду.
Вася был опытным охотником. Выбрав момент, когда нерпа вынырнула, чтобы глотнуть воздуха, он выстрелил. Выстрел его оказался снайперским: пуля попала в голову нерпы и вышла под лопаткой. Мы спустили байдарку, подплыли к нерпе, набросили веревку на ее ласты и подтащили к краю льдины. Вытащить ее на лед оказалось нелегким делом: уж очень она была большой и скользкой. Выяснилось, что это не нерпа, а морской заяц — лахтак с круглой мордой и колючими усами. Вес его достигал 200 килограммов.
Миша Извеков дважды измерил глубину, она составила 1896 и 1347 метров; значит, дрейфуем над хребтом Ломоносова.
Пересекли 89-ю параллель. Вертолет сегодня уже второй раз летал на поиски посадочной площадки, но все безрезультатно. Прилетела чайка, собаки гоняются за ней. А вот к кулику, который у нас прижился, они уже так привыкли, что он может спокойно расхаживать по мусорной яме.
Вечером погода окончательно испортилась, а ночью началась пурга. Сильный северный ветер угрюмо воет, лед трещит. Какая неспокойная ночь!
25 июня. Наутро пурга немного утихла, но все тонет во влажном липком снегу. Он забился через невидимые щели даже в тамбуры. Двери в домики не открыть, снег лежит по самые крыши. Когда я пришел за журналом наблюдений, то Юра Назинцев с трудом просунул его в дверную щель. Лыжи по такому снегу не скользят, а без них ноги проваливаются глубоко в сдег. Еле перебрались на тот обломок льдины, где вморожены термометры. Трещину развело, кромки сместились, и доска, по которой мы переходили, упала. Вытащили ее из воды и снова перебросили через трещину. Однако переходить четыре раза в день по скользкой доске через трещину — занятие не из приятных. Делать это приходится с большой осторожностью. Даже наши собаки боятся такого способа переправы.