Я задержался на перекур, дошивая строчку, а когда там появился, то в туалете уже шла драка. Горбатый все-таки пошел вразнос и напал на единственного, с кем он мог подраться, не будучи отправленным сразу в нокаут, — на пятнадцати летнего Илюшу Чайковского. Тот был примерно такого же роста.
Когда я вошел, Горбатый уже вовсю лупил Илюшу, очки которого отлетели в сторону, Илюша закрывался, Горбатый своими птичьими лапками махал и по лицу, и мимо. Зэки тормознули, но тут же оказался и санитар, который скрутил Горбатого, появился и второй. Вместе они отволокли брыкающегося, как пойманный кот, Горбатого вниз.
— Ну, вот, еще один после комиссии поедет не в дурку, а здесь тормознет, — флегматично заключили зэки.
Горбатого было не жаль. Как рассказали, на перекуре он снова ругался и крыл всех подряд, Илюша же по пути к толчку ненароком в толпе задел его плечом.
— За что? — недоумевал Илюша, утирая кровь, капавшую из носа. — Я же ничего не сделал. За что?
Очки, к счастью, остались целы.
Илюша был самым молодым обитателем СПБ. Это было недоразвитое даже для его лет несчастное существо с чисто детским поведением, плохим зрением и кривыми зубами. Однако сидел он за убийство.
Хотя, вникнув в его историю, становилось понятно, что умышленного убийства там не было и вообще все было не так просто. Чайковский воспитывался матерью-одиночкой в Уссурийске. Мать работала бухгалтером на шахте, жаловалась своей матери и сыну на конфликты с начальником. Приняв это близко к сердцу, Илюша раз явился в контору на шахту и там поджег плакат с ленинским лозунгом, висевший на входе.
«Злоумышленника» быстро нашли, поставили на учет в детской комнате милиции — а после появился и КГБ. Для него возраст и мотивы не имели значения — антисоветское деяние было налицо. Илюшу отправили в психбольницу, правда, всего на пару месяцев.
Неизвестно, как сложилась бы жизнь Илюши дальше, если бы через некоторое время зимой на катке он не встретил парня, который имел привычку над ним издеваться. В драке Илюша толкнул обидчика, тот, не ожидая отпора, упал затылком об лед — и от травмы умер.
Вообще-то это было чистое «убийство по неосторожности» — статья 106 тогдашнего УК и срок до трех лет. Тем не менее квалифицировали произошедшее как умышленное убийство — и что-то подсказывает, что без вмешательства КГБ здесь не обошлось. Ну, и, как обычно бывало, когда доказать состав преступления в суде сложно, Илюшу признали невменяемым и отправили в СПБ.
Здесь психиатры, наверное, все поняли — парень отставал в развитии, но был вполне нормален и бесконфликтен. До меня Чайковский сидел в той же камере № 8 Третьего отделения, где над ним «взял шефство» Дед Колыма — что было смешно, ибо дружба самого юного зэка СПБ с одним из самых старых должна была выглядеть комично. Илюша быстро попал в Шестое отделение, где о нем даже заботились, подкармливали — при мне гнилых заходов на тему секса никто не делал.