Уверенность?
Да, пожалуй, так. Ее мне как раз и не хватало. Миша, конечно, никогда не блистал ни выдающимся умом, ни какой-то особенной привязанностью к братьям. Но спутаться с теми, кто убил Костю?..
Неважно. Сейчас у меня есть и другие дела. Пусть не посерьезнее, но те, что я хотя бы смогу закончить до того, как дежурный обер на рассвете поднимет роту и обнаружит в дортуаре одну пустующую койку.
Конечно же, если повезет… Но я почему-то твердо знал, что тот, кто мне нужен, сейчас где-то здесь.
Но не на своем законном месте.
Потому что как раз его занял я, проникнув в святая святых тайной полиции. Не через парадный вход, а скрытно, как вор, под покровом ночной темноты. Невидимый ни для человеческих глаз, ни для чутья Одаренного, ни даже для самых крутых магических «сигналок» и охранных заклятий.
Я уселся прямо в начальственное кресло. Дурацкий, откровенно хулиганский и даже ребяческий жест — но мне почему-то хотелось встретить хозяина кабинета именно так. Но когда за дверью раздались шаги — тяжелые, будто усталые, какими им и положено быть в три часа ночи — я на всякий случай чуть втянул голову в плечи.
Сейчас начнется.
— Саша?! Да какого?..
На ладони Багратиона вспыхнуло — и тут же погасло — боевое заклятье запредельной мощи. Не Горыныч или Свечка: такое запросто обратило бы меня в пепел — а заодно прожгло бы и в стене аккуратную круглую дырку.
Но глава Третьего отделения умел соображать быстро — даже быстрее, чем лупить убойной магией. А настольная лампа давала хоть и немного света — но все же вполне достаточно, чтобы разглядеть лицо того, кто уселся в кресло за столом.
— Потрудись объясниться. — Багратион устало вздохнул и прикрыл за собой дверь. — Но для начала скажи, как ты вообще сюда попал. Если нашу защиту может вскрыть несовершеннолетний, местных дармоедов пора отправлять на пенсию.
— Ваши люди не виноваты, — отозвался я. — Уж поверьте, ваша светлость… И позвольте начать с самого начала.
— Позволяю. — Багратион махнул рукой. — Только постарайся не затягивать. Я все еще надеюсь сегодня поспать хоть бы час или два.
Не знаю, чего светлейшему князю стоило держать себя в руках — но он держал. Так, что я даже не пытался пробиться сквозь его внешнюю невозмутимость… А может, Багратион действительно не так уж и удивился. В конце концов, за годы службы в тайной полиции наверняка видишь что-то посерьезнее, чем один не в меру талантливый и прыткий князенок.
— Сегодня утром в доходном доме на Старо-Пороховской дороге убили человека, — начал я. — Вам об этом что-нибудь известно?