— Да что такое, дурак ты несчастный? — прошипела она. — Мы оба чуть не убились, и я просто хочу почувствовать себя живой. На всю катушку, понимаешь?
Гижицкая чуть откинулась назад, схватила мои руки и положила себе на бедра. Повинуясь уже почти бесконтрольному желанию, я чуть сжал пальцы, и графиня глухо застонала, запрокидывая голову.
План вести себя прилично явно летел ко всем чертям.
— Ты вообще живой?
Гижицкая схватила ворот моей рубашки, разом отрывая несколько пуговиц. Обожгла мое лицо горячим дыханием. Он нее еще немного пахло шампанским, табаком, совсем немного — бензином… И чем-то еще. И с этим чем-то я уже никак не мог — да и не хотел — бороться.
К черту.
— Живой, — ответил я, запуская пальцы в податливые светлые волосы. — А ты — сумасшедшая… Нас могут увидеть.
— Не увидят. — Гижицкая щелкнула пальцами, и стекла в “Астон Мартине” начали стремительно темнеть, наполняя машину густой непроглядной темнотой. — И теперь ты никуда не убежишь.
— Если честно — я и не собираюсь.
— Ну и славно, — прошептала Гижицкая.
И жадно накрыла мои губы своими.
Эта ночь определенно стоило того, чтобы запомнить ее надолго. До дома Гижицкой мы все-таки добрались… примерно через час. По дороге я успел немного остыть, но ее сиятельство еще не в достаточной степени почувствовала себя живой — и потребовала, чтобы я проводил ее сначала до дверей, потом внутрь, потом в будуар, оттуда в ванную комнату…
И только под жаркими струями душа я расслабился окончательно. Нет, какая-то часть до сих пор не до конца верила в происходящее. В смысле — не верила, что хитрющая, вредная и умеющая с легкостью виртуоза крутить мужиками графиня вот так запросто бросится в омут страсти только потому, что какой-то водитель грузовика выехал на дорогу, толком не посмотрев по сторонам.
Потеряла голову, предало собственное тело — это уж точно не про Гижицкую.
И все же. Я не сомневался, что и гонка, и спектакль в кабаке, устроенный для одного-единственного зрителя, для чего-то ей нужны.
Но банальной подставы ожидать не приходилось. В случае огласки или даже обычных сплетен ее сиятельство попадала на прицел пера борзописцев или обладателей чересчур длинных и острых языков ничуть не меньше меня. Да и оставалось ли у нас то, что еще можно было потерять? Репутация у нас обоих и без того выглядела сомнительно: роковая красотка, владелица скандально-известных клубов — и уличный гонщик, за бедлам в центре столицы высочайшей волей отправленный в третьесортное военное училище.
По пути наверх к будуару Гижицкой — через прихожую, гостиную, по лестнице — мы не встретили ни одного из слуг ее сиятельства. То ли просто повезло… то ли графиня уже давно вымуштровала домашних так, что они умели не попадаться на глаза — и перемещаться по коридорам так, чтобы внезапные ночные гости не попадались на глаза им.