Важное и, по-видимому, срочное — если уж глава рода велел отыскать меня на рассвете и чуть ли не выдернуть из-под теплого бока Гижицкой. Где-то минут десять мы ехали молча — в юго-восточную часть города, где по большей части располагались заводы и рабочие кварталы — но потом я все-таки решился заговорить.
— И что же такое вы собираетесь мне показать? — поинтересовался я, разглядывая проплывающие в утренней дымке за окном кирпичные трубы.
— Увидишь. — Андрей Георгиевич нахмурился и тоскливо вздохнул. — Считай, приехали.
Безопасник снизил скорость и, щелкнув кнопкой где-то под рулем, погасил фары. Утро уже успело заявить свои права, и вокруг понемногу рассветало — но все же не настолько, чтобы кто-то смог бы разглядеть нашу машину больше чем с полсотни метров. Двигатель работал почти неслышно, на холостых оборотах, мы ехали медленно — будто крались куда-тою
Или за кем-то.
— Узнаешь машину? — поинтересовался Андрей Георгиевич, указывая рукой на обочину впереди.
Номер я, конечно же, не видел — но вряд ли меня привезли бы сюда, чтобы показать какую-то случайную спортивную “Волгу” двадцать пятой модели. Вроде той, которую я угробил летом — только темно-коричневого цвета, а не черную. Раньше мой драгоценный братец ездил на предыдущей, восьмидесятисильной двадцать четвертой — но, став наследником, пересел на транспорт классом повыше.
— И что Миша тут забыл? — проворчал я. — Хотя, кажется, догадываюсь…
— Если бы сейчас было чуть светлее, то ты мог бы увидеть — вот на тех воротах, — отозвался Андрей Георгиевич, — эмблему фабрики, принадлежащей уже знакомому тебе Ивану Карловичу Штольцу…
— Да твою ж… — простонал я.
— …С которым у Михаила назначена встреча, — ледяным тоном продолжил Андрей Георгиевич. — Разумеется, тайная — поэтому и такой час. Я точно не знаю, какие документы твой брат получит от Штольца — но Александр Константинович хотел бы с ними ознакомиться… Как ты понимаешь, все это дело касается только семьи — поэтому я и взял с собой тебя, а не своих людей.
— Понимаю, — вздохнул я. — Можете на меня рассчитывать.
Наверное, все и должно было закончиться именно этим — но я все равно зачем-то продолжал надеяться, что Воронцова просто ошиблась — или специально соврала мне. Что дед как-нибудь справится, выведет бестолкового братца на чистую воду, убедит, заставит сыграть на нашей стороне…
Но, видимо, что-то все-таки пошло не так.
— Вот он. — Андрей Георгиевич указал на ворота фабрики. — Смотри внимательно, Сашка.
Распахнулись не огромные створки, выкрашенные в светло-серый. А дверь рядом — чуть ближе к нам. Темная, неприметная, почти сливающаяся с кирпичной стеной. Миша спустился по низким ступенькам на тротуар и, оглядываясь по сторонам, зашагал к машине. В руках он держал то ли сумку, то ли небольшой чемодан — по-видимому, там и лежали нужные деду бумаги. И хорошо, если братец еще не успел подписать ничего лишнего… Нет вряд ли — если уж парни Андрея Георгиевича следили за ним, то наверняка уже знали достаточно, чтобы не допустить каких-то серьезных последствий.