— Нет!
Я ответил быстрее, чем успел подумать. Дело было не в тайнах — сама мысль, что кто-то будет копаться у меня в голове, казалась чем-то ужасным и немыслимым. Особенно если речь идет о полноценном… контакте.
— Почему? — прищурился дед. — Тебе есть, что от меня скрывать?
— Всем есть, что скрывать. — Я пожал плечами. — Просто не хочу. Такой ответ тебя устроит?
К сожалению — нет, Саша. — На лице деда отразилось искреннее сожаление. — Я мог закрывать глаза на некоторые твои… странности раньше. Но не теперь, когда ты стал вторым в очереди наследником рода. Слишком многое тебе предстоит со временем узнать.
— Спроси… Что-нибудь, что могу знать только я, — проворчал я. — Что угодно — я отвечу!
— Не сомневаюсь. — Дед улыбнулся одними уголками губ. — У тебя лицо моего внука и голос моего внука. Уверен, что и твоя память тоже на месте… Но этого недостаточно.
Выбор без выбора. Может, дед и не станет потрошить мои мозги насильно. И даже не прикажет Андрею Георгиевичу закопать меня где-нибудь в подлеске у Настасьиного сарая. Но…
Черт, да какая разница?! Я — это я. Пусть изменившийся, странный, научившийся разным штукам и с основательно подросшим Даром — все равно! Чего вообще такого дед может откопать у меня между ушей? Сны, уродливые пейзажи горелого города, основательно разбавленные сладострастной графиней Гижицкой? Черный череп на джинсовой жилетке?
Да пожалуйста! Тоже мне тайна… И уж если я не могу доверять деду — то кому вообще могу?
— Ладно. — Я тряхнул головой. — Если тебе так нужно — можешь… копаться! Только предупреждаю заранее — та актриса мне на самом деле не так уж и нравится.
— Буду знать. — Дед пропустил мою сомнительную шутку между ушей. — Попытайся расслабиться. Обычно это… почти не больно.
Что?!
Да твою ж!.. И с чего Костя вообще взял, что в роду Горчаковых не было сильных менталистов?
В виски будто вкрутили два раскаленных самореза в палец толщиной. Дед врезался в мое сознание, как «Волга» в столб в тот день, когда я едва не отправился на тот свет. По сравнению с его мощью и эротические выкрутасы Гижицкой, и «прощупывание» Багратиона показались бы легкими поглаживаниями.
В глазах потемнело, а голова взорвалась такой болью, что я услышал хруст. Но не костей черепа, как показалось сначала, а чего-то куда более… значимого. Глава рода не миндальничал. Я вдруг с отчетливой ясностью понял, что дед не остановится. Вытянет тайну клещами из головы собственного внука — даже если для этого придется превратить меня в безвольное мычащее существо, способное лишь мочиться себе в штаны и капать слюнями.