— У Вас встречаются эротические сцены, что для русской литературной традиции, в общем-то, смело. Здесь существует комильфо и моветон?
— Кстати, уровень мастерства прозаика проверяется на пейзажах, диалогах и эротических сценах. У нас в языке нормативная лексика, касающаяся интима, очень ограничена, так сложилось. Надо искать метафоры, иносказания, казуальные неологизмы. Мой китайский переводчик на вопрос, как он справляется с эротическими сценами в романе: «Замыслил я побег…», ответил: «Легко! В русском языке плотских слов, как звезд на башнях Кремля, а у нас, словно звезд на небе…» Возможно и так, но эротические линии в моих романах «Грибной царь», «Гипсовый трубач», «Любовь в эпоху перемен», «Веселая жизнь», вроде бы, удались. В отличие от Виктора Ерофеева я могу прочитать их вслух по телевизору, но детям лучше все-таки не слушать…
— В одном из интервью Вы говорили, что садясь за стол, забываете что Вы «член партии и у вас есть жена». Что вкладываете в понятие «семейные ценности» и надо ли их защищать законодательно?
— В семейной жизни я за стабильность и не ищу материала для прозы в бытовых руинах и отходах. С Женой Натальей мы состоим в браке 45 лет, у нас дочь Алина, которая мне сейчас активно помогает в делах Национальной ассоциации драматургов и моего авторского театрального фестиваля «Смотрины». Есть внуки — Егор и Люба, старшеклассники. Я — за надежность домашнего очага и твердо уверен: человечество выживает благодаря семье. Что же касается плотских игр, поиска острых ощущений, то они были всегда. Литература тому свидетельница. Но есть мера вещам. Например, за римским легионом обычно гнали стадо овечек и козочек — для релакса одиноких воинов. Чем закончила Римская империя? То-то и оно! А гей-парад, это тоже самое, что карнавал бронетехники… Нелепость…
Беседовала Дарья Ефремова
Газета «Культура», август, 2020 г.
«Когда Хлестаков — турецкий шпион, а городничий — майор НКВД…»
— Юрий Михайлович, а вы согласны с тем, что Интернет победил литературу? В каких вы с ним отношениях, участвуете ли в литсетевом процессе?
— Разговоры о победе Интернета над литературой напоминают мне слова персонажа Евгения Евстигнеева в кинокомедии «Берегись автомобиля» о том, что народные театры скоро окончательно вытеснят профессиональную сцену. А ведь интернет-литература — это тот же народный театр, своего рода окололитературный рой, «первичный бульон», первое прибежище графоманов. Во времена моей молодости этот бульон кипел в литературных объединениях, покрывавших страну такой густой сетью, какая не снится даже «Единой России». Сегодня процесс переместился в Сеть. И что? Суть не меняется. В окололитературном процессе могут участвовать все желающие, как в забеге на День города: были бы тапки, трусы и майка. Из тысячной толпы до реального литературного процесса добегают десятки авторов, но финиша, собственно Литературы, достигают единицы, чей талант переплавился в мастерство. Их-то потом читают, перечитывают и переиздают.