— Помимо того, что литература наша разделена, разбита на два враждующих лагеря, создаётся впечатление, что её поразил какой-то вирус непрофессионализма. Во всяком случае, при чтении премиальных книг поражаешься отсутствию чувства слова, внутренней логики текста, косноязычию, невежеству. Почему так происходит? Зачем надо издавать такие тексты? Пусть это проекты, пусть издатель продал тираж: и сделал хороший гешефт. Но почему всё то же самое нельзя устроить с качественным материалом? Издатель просто не утруждает себя поиском или выбирает для проектов хороших знакомых, или не хочет связываться с людьми талантливыми, поскольку талант своенравен и независим, или есть иные причины?
— В целом Вы сами ответили на свой вопрос. Но и тут все сложнее. Сочинения советских писателей, даже при отсутствии ощутимого таланта, не опускались ниже определенной планки. Если уж совсем беда, а книга нужна, скажем, по тематическим соображениям, в дело вступал опытный редактор-переписчик. Я помню, как учили и школили наше поколение! Профессиональный уровень писателей, в самом деле, обрушился в начале 1990-х. Главных причины две. Первая — постмодернизм с его принципом «нон-селекции», что на русский язык переводится: «как получится, так и выйдет». Художественность объявили понятием относительным, а слово «талант» вообще выпало из лексиконов критиков. Но втора, главная, причина в другом. Писателей, обладавших большим влиянием на общество и в своем большинстве не принявших разгрома страны, решили потеснить из информационного пространства. Так появились, если пользоваться моей терминологией, ПИПы (персонифицированные издательские проекты), к литературе они отношения не имели, так как давали скорее не тексты, текстообразные наполнители для торговли обложками, да и представляли собой ПИПы чаще всего целые литературные бригады.
Кроме того, были созданы различные премии («Букер», «Нацбестселлер», «Большая книга», «Ясная Поляна» и др.), которые вылавливали из потока графомании и раскручивали авторов, как правило, еще не научившихся писать, но зато демонстрировавших предубеждения против «совка» и русских. С помощью этих быстро забывающихся имен и вытеснили из общественного сознания настоящих писателей, которые теперь существуют на периферии. А из раскрученных лауреатов, заметьте, почти никто не позволяет себе серьезных гражданских высказываний. Тот же Водолазкин боязлив, как глаз верблюда.
Мне рассказали любопытный эпизод. Покойный Владимир Маканин где-то в 1991 году резко сказал о том, куда либералы ведут страну. Ему объяснили: еще одна такая выходка, и прекратятся переводы, поездки за рубеж, лекционные турне, премии… Больше я не слышал от него ни одного высказывания на общественно-политические темы. В ответ на острые вопросы он лишь мудро улыбался, и нес какую-то общечеловеческую невнятицу. Что ж, тоже позиция…